–  Все опасные места держим не только под контролем, но и под прицелом. Есть у нас одно уязвимое место - мертвая зона под крутым берегом с нашей стороны, но мы с командиром стрелковой роты выдвинули туда группу гранатометчиков.

–  Хорошо. Теперь я обязан выполнить поручение батальонного комиссара майора Дороша: сообщить вам, сержант Коляда, что вы приняты в партию большевиков. Я поздравляю вас и желаю вам честного служения Родине и народу. Комиссар Дорош погиб с верой, что мы выстоим и выполним задачу.

Стоявший рядом командир стрелковой роты, молоденький, еще не обстрелянный младший лейтенант, бледный и немного обескураженный, слушал Оленича так, словно впитывал, вбирал в себя каждое слово, смотрел с восторгом, с готовностью выполнить любое задание. Оленич понимал состояние юноши. Хотя сам не намного старше, но жестокое время войны и ранение сделали его гораздо опытнее и взрослее.

По цепи передали: в боевых порядках командир батальона капитан Истомин.

–  Разрешите пойти навстречу капитану?
– спросил командир роты.

Но Оленич придержал его:

–  Почему у противотанкового ружья лишь один человек?

–  Да и тот какой-то подозрительный…

–  Вот-вот! Нужно принять меры, ружье передать в надежные руки.

–  Есть!

В это время в траншее появился капитан Истомин.

–  Наконец-то, - облегченно вздохнул Оленич.
– Ищу вас, товарищ капитан, чтобы доложить обстановку…

–  Не ходи за мною по пятам: нужен будешь - найду.

–  Майор Дорош поручил мне поздравить всех воинов, принятых сегодня в партию.

–  А он сам?

–  Мы шли вместе. Начался минометный обстрел. Осколок попал в голову…

–  Ранение?

–  Убит. Политотделу я доложил. Исполнять обязанности комиссара поручено мне.

–  Командира стрелковой роты - ко мне!

–  Здесь!

–  Какие изменения на вашем участке фронта?

–  Наши наблюдатели только что доложили; противник выдвинул на опушку леса две пушки.

–  Цель?

–  Считаю, чтобы прикрыть переправу пехоты через реку.

–  Правильно мыслишь, ротный. Где минометчики?

–  Здесь есть наблюдатель.

–  Передать, чтобы минометы накрыли пушки.

–  Есть!

Огонь по обороне усиливался. Кроме пушен, уже стрелял крупнокалиберный пулемет. Над передней линией окопов нельзя было поднять головы.

Наконец появились минометчики - два расчета батальонных минометов. Командир взвода, тоже младший лейтенант, с помощью старшего сержанта выбрал удобные позиции, и, установив «самовары», они начали их пристреливать. После двух выстрелов одна мина попала прямо в цель: она взорвалась рядом с пушкой. Но второе орудие минометчики долго не могли поразить - мины то не долетали, то взрывались вверху от ветвей деревьев.

–  Мало выучки у твоих минометчиков, младший лейтенант. Между боями, наверное, много спите, - строго укорил Истомин.

Справа, в конце обороны, усилилась перестрелка.

–  Что там? Узнать и доложить!
– досадливо поморщился Истомин.

Младший лейтенант, командир стрелковой роты, вернулся бледный и встревоженный:

–  В расположение обороны ворвалась группа вражеских солдат…

–  Чего дрожишь? Поднимай взвод, веди в рукопашную, противника выбей, отбрось, тогда докладывай!

Оленич спросил у Истомина:

–  Попробовать отсечь просочившуюся группу противника в нашу оборону от основных вражеских сил?

–  Ну что же, давай команду.

Оленич и Коляда незаметно выдвинули «максим» на небольшой мысок, нависающий над руслом реки. Здесь была стрелковая ячейка, двоим можно было свободно разместиться.

Младший лейтенант ходил по траншеям и хриплым, срывающимся голосом вскрикивал:

–  Вставайте! Поднимайтесь! В атаку!

Бойцы робко шевелились, некоторые поднимались и стреляли бесцельно в сторону леса и опять пригибались к земле. Оленичу стало жаль командира роты. Подошел к растерянному младшему лейтенанту, спокойно сказал:

–  Погоди. Вызывай к себе командиров взводов.

Командир роты послушно и громко крикнул:

–  Командиры взводов, ко мне!

Подбежал старшина, потом два сержанта и еще один старшина. Оленич строго отдал приказ:

–  С первым взводом идет младший лейтенант. Со вторым иду я, третий и четвертый поддерживают интенсивным огнем нашу контратаку. Всем ясно? По местам! Комвзвода-два?

–  Есть, - выступил вперед старший сержант.