– А ты забавный!
– Надзиратель расхохотался.
– Знаешь, пожалуй, я выполню твою просьбу... В клетку их, быстро!... Загоняй!..

Вместе с Джимми в клетке оказалось еще около десятка завывающих от безысходности заключенных. После того, как главный надзиратель удовлетворил свою потребность в злорадстве, пожелав всем долгой и счастливой жизни, кто-то из стражников дернул за торчащий из пола рычаг, и зашатавшаяся "стальная авоська" со скрежетом поползла вверх. Из точки, в которую уходила поднимающая ржавый садок с людьми огромная цепь, ударил яркий свет. Потолок плавно открывался.

– Забавно.
– Почесал подбородок Джимми.

– Что тебе забавно?!
– Паническим голосом воскликнул дрожащий от страха старик.

– Да я вот тут подумал. Если за массовое убийство у вас всего лишь сажают в тюрьму, все эти люди должны быть ужаснейшими извергами и бог знает еще кем, коли уж их приговорили к смерти. Отсюда вопрос: как можно чего-то бояться, если тебя не страшит окружение самых зверских уголовников города?

– В теории твое высказывание верно, - старик вскинул руки, - но на практике, это полнейшая чушь, так что заткнись и не мешай людям спокойно готовиться к смерти!

– Пред смертью не надышишься.
– Подмигнул ему Джимми напоследок.

Потолок уже почти полностью открылся, и в привыкшие к сумраку глаза ударил яркий свет, одарив те временной слепотой. Непонятный гул, идущий сверху, причина которого до сего момента оставалась загадкой, наконец-то явил свою истинную сущность. Ревела жаждущая зрелища толпа.

Когда Джимми открыл глаза, его ясный взор был одарен видом гигантской ямы, примерно, двадцатью метрами в диаметре и тремя в глубину, вокруг которой возвышались заполненные орущими людьми трибуны.

– Зрители! Вот это да!
– Взволнованный Джимми чуть ни подпрыгнул от счастья.
– Это же замечательно! Будет, кому откланяться после выступления!

– Ты с головой вообще дружишь, парень?
– Бросил в его сторону кто-то из "соклеточников".

– Конечно! Просто я люблю внимание других людей к своей персоне!.. А, кстати, кто-нибудь знает, сколько стоит вход на это замечательное представление?

– Вход бесплатный.
– Усмехнулся подошедший охранник с кучей перекинутых через плечо цепей.
– Хозяин делает себе состояние на ставках.

– И правильно, между прочим, делает.
– Джимми покорно подставил руку под браслет цепи, второй конец которой был бережно закреплен за ржавый прут клетки.
– Впрочем, все равно, за такое шоу, как сегодня, грех еще и за вход не содрать...

Из открывшейся боковой стены с громовым рыком вырвалось трое грациозных львов. Зрители радостно зааплодировали и засвистели.

– А в чем провинились котятки?
– Ласково произнес Джимми.
– И почему они не в клетке, как мы?..

– Вот, почтеннейший, присаживайся сюда. Это лучшее место, пожалуйста.

– Спасибо, Рууф, но ты же знаешь, я не надолго.
– На оббитый мехом широкий стул присел высокий человек средних лет с орлиным, но изящным, носом, пышными черными бровями и загадочной полуулыбкой.

– Понимаю, понимаю, милейший, время - деньги.
– Засуетился вокруг него толстый хозяин арены, одетый в роскошную отливающую золотым тунику.
– Но, может быть, почтеннейший соизволит сделать ставку, коли уж он воздал нам великую честь, посетив сию...

– Хватит паясничать, Рууф. Мы знакомы уже добрых тридцать лет... А касательно ставок, тебе ж известно, что я пришел вовсе не за тем, чтобы созерцать твою мясорубку.

– Но...

– Впрочем, ладно, на какую нынче ставят?

– На пятнадцатую, милейший. Некоторые на тридцатую, но это, кто рисковый.

– Пятнадцать секунд и все мертвы? Почему так мало, насколько я помню, раньше... Интерес к твоему шоу начинает падать, дружище.

– Пока будет кровь, интерес никуда не денется и тебе, милейший, это прекрасно известно. А на счет пятнадцати секунд, здесь ты прав... Ни одного дельного человека, Эйвус, ни одного, представляешь! Только жалкие уголовники вот уже несколько месяцев.

– Да, Рууф, у всех свои проблемы, такова жизнь. Кстати, кто у нас сегодня?

– Для начала львы, почтеннейший... Так что на счет ставок?

– Ну хорошо, поставь за меня десять золотых.

– На какую, милейший?

– Перестань, Рууф. Тебе прекрасно известно, что я всегда ставлю только на победу "разрываемых".

– И всегда проигрываешь, милейший.

– Не лукавь, хитрец, уж мне ли не знать, что такие толстосумы, как ты, набивают свои карманы за счет сенсаций... Это же ясно и младенцу, все время ставя на сенсацию, рано или поздно, все затраты обязательно окупятся.