В 1921 году Ленин дал согласие на открытие в Минске Белорусского государственного университета, впоследствии названного его именем, и одновременно Института белорусской культуры (Инбелкульт), на базе которого в 1928 году была создана Академия наук БССР. Официальная историография и сегодня расценивает создание этих двух крупных центров национальной науки и культуры как проявление заботы центральной советской власти в Москве о братском народе, бескорыстной помощи выдающихся деятелей науки и культуры Москвы, Ленинграда и других крупных городов России. В учебниках фигурируют имена приехавшего из Москвы первого ректора Белорусского университета В. И. Пичеты, талантливых литературоведов-профессоров И. Замотина из Донского университета, Е. Боричевского из Москвы, А. Вознесенского из Ростова, ученых других специальностей – математиков, естествоиспытателей, лингвистов, представителей технической науки.

Несомненно, ученые гуманитарного профиля быстрее других восприняли традиции и обычаи белорусов и, что важно, их язык и литературу. Прошло всего несколько лет, и приезжие сами стали творцами этой культуры: писали книги и брошюры по различным отраслям белорусоведения, выступали с лекциями и докладами на белорусском языке, способствовали его пропаганде и авторитету. Ученые-гуманитарии воспитали большую плеяду национальной интеллигенции, содействовали расцвету творчества белорусских писателей, артистов, композиторов, художников.

Особая роль в становлении белорусской культуры принадлежит Владимиру Ивановичу Пичете. Он родился в семье священника, серба по национальности. Учился в Московском университете, кандидатскую диссертацию защищал под руководством известного историка В. Ключевского. Был профессором этого университета, зарекомендовал себя знатоком славяноведческих проблем, написал ряд крупных трудов по истории России, Белоруссии, Литвы и Польши. Когда в годы Первой мировой войны беженцы из Белоруссии создали в Москве Белорусское научно-культурное общество, Пичета был избран его председателем, читал лекции по истории белорусского народа в народном университете при этом обществе. В октябре 1920 года Пичета возглавил Московскую комиссию по созданию Белорусского университета, а в июле 1921 года после торжественного открытия стал его первым ректором.

За 1921-1929 годы Пичета опубликовал около 150 монографий, статей и научно-популярных работ. Об их характере и направленности можно судить по названиям: «История Белоруссии» (часть 1, 1924, на белорусском языке), «Белорусское возрождение ХVI века и современное белорусское национально-культурное возрождение Советской Белоруссии» (1925), «Полоцкая земля в ХVI веке», «Белорусское возрождение в ХVI веке», «Печать Белоруссии в ХVI – ХVII вв.», «Скориниана», «Белорусский язык как фактор национальной культуры» и др.

Пичета сблизился с белорусскими писательскими объединениями, которые вскоре были обвинены в «национал-демократизме». Начавшаяся в 1921 году белорусизация закончилась в 1933 году разгромом университета, травлей и репрессиями ученых и писателей, снятием Пичеты с поста ректора. Шельмованию была подвергнута наиболее квалифицированная часть национальных кадров. Пичету обвинили в «белорусском национал-демократизме» и в «антимосковской ориентации».

Так печально закончилась почти десятилетняя государственная кампания по белорусизации. Она принесла много горя и страданий людям, которые искренне поверили в инициированное Москвой белорусское национальное возрождение. Поиск «нацдемов» приобрел невиданный размах: для подозрения достаточно было доноса, что кто-то разговаривает по-белорусски. Пичету спасло то, что он скрылся в российской глубинке. Изгнанный из Белоруссии, он отсиделся в провинции и только в 1939 году вернулся в Москву. В отличие от многих коллег по университету, которых постигла незавидная участь, Пичета вскоре возглавил созданную «под него» в МГУ кафедру истории южных и западных славян. В 1946 году он стал академиком АН СССР. Умер своей смертью в 1946 году.

Книги Пичеты в Белоруссии были изъяты из библиотек. В годы горбачевской гласности эти труды воспроизводились в литературных и научных журналах. Об их авторе появилось множество публикаций. Оценки – самые противоречивые. От симпатий – честнейший ученый, в противовес Москве, его приславшей, пришел к самостоятельному выводу, что вхождение белорусских земель в состав Российской империи было для белорусского национального бытия таким же отрицательным фактором, как и политическая связанность с Речью Посполитой, – до обвинений в провокации. Приехал, заморочил голову, выявил и собрал все самобытное, талантливое, перспективное. И сдал… Вся молодая национальная интеллигенция, подающая надежды, была с корнем вырвана из родной почвы.

Такое можно было услышать не только о Пичете. Имена многих ученых, приехавших из Москвы, Ленинграда и других российских городов в Белоруссию в двадцатые годы, подвергались остракизму. В официальных учебниках оценки не изменились: по-прежнему присутствует тезис о братской помощи. Однако в изданиях БНФ, на научных симпозиумах, в дискуссиях период белорусизации, насаждаемый сверху, получает иную трактовку, здесь превалируют три основные точки зрения.

Первая – Москва никогда не предпринимала сколько-нибудь серьезных шагов к возрождению белорусской национальной культуры, считая, что ее попросту не существует. Создание университета, Инбелкульта, курс на белорусизацию в двадцатых годах – это внешние атрибуты государственности, необходимость которых вызвана политическим моментом и призвана заткнуть рот Западу.

Вторая точка зрения – это была грандиозная провокация, призванная выявить и устранить все самобытное, державшееся за старину, за быт, за язык. Кто возглавил белорусизацию? Присланные из России эмиссары. Москва не позволила коренным жителям стать во главе национально-культурного возрождения. Все процессы проходили под неусыпным оком приезжих контролеров. После разгрома «нацдемов», их ареста и высылки в Сибирь, Белоруссия не могла встать на ноги долгие десятилетия – вся ее элита была уничтожена.