–  Ключ забыл.

–  Так ты и не обедал?

–  Нет, - сказал я.

Я даже забыл о том, что мне недавно хотелось есть.

–  Пошли-ка быстрей домой. Сказал бы хоть по дороге, мы бы тебе пирожков купили.

–  Я лучше домой.

–  Домой потом, а сейчас к нам - пообедаешь. Мама у нас щи варит - лучшие в мире.

И мы пошли все вместе к ним домой.

–  Хочешь Барри вести?
– спросил Степан Константинович и дал мне поводок.

На нас оглядывались прохожие. Они всегда оглядывались, когда видели Барри. А Барри важно шагал, медленно переставляя лапы, - огромная собака с гривой, как у льва. И я вел его за поводок.

Когда я съел суп, второе и компот, Степан Константинович предложил:

–  Оставайся уроки делать.

–  Нам не задали.

–  И нам тоже, - сказала Света.

Я уходил, и они снова меня приглашали в гости.

И только я вышел из их дома, как увидел маму.

–  Вот ты где! А я тебя уже обыскалась. Сегодня ведь у вас собрание?
– спросила она.
– Ты почему не обедал?

–  Я у Светы обедал.

–  А ключ твой почему дома висит? Забыл? Держи мой, а я пошла на ваше собрание.

Дома я решил поиграть в железную дорогу. Давно я ее не собирал.

Я составил уже все пути, стал расставлять станции, дома и деревья - и вдруг стало мне так грустно и одиноко!

Станцию с башней мы склеивали вместе с папой, я тогда учился в первом классе. А паровоз он мне привез в прошлую зиму. И я вспомнил, как мы весело с ним играли. Я был контролером и проверял на всех станциях билеты. И как наши поезда ходили по. разным путям, только стрелки успевай переключать.

Я даже голос папы услышал, как будто он меня позвал из прихожей.

И я подумал: а вдруг все это неправда - про папу. Просто они решили так подшутить надо мной или меня испытать. А завтра утром или даже сегодня вечером папа войдет, засмеется - и все сразу наладится.

Я не стал разбирать дорогу, а прошелся по квартире. В квартире было пусто и страшно.

Потом я долго сидел на своем диване и представлял, как папа к нам возвращается. Например, я смертельно заболею, и мама пошлет ему телеграмму, и он прилетит из Москвы. Или бы с ним что-нибудь такое произошло. Он сломает обе ноги, и его внесут к нам на носилках. А мы будем за ним ухаживать.

Когда вошла в прихожую мама, я все еще сидел на диване в своей комнате.

–  Дверь у тебя не заперта, - сказала мама.

Но я ей не ответил.

–  Я шла назад с Анной Григорьевной и обо всем ей рассказала. О том, что мы разошлись с папой, тоже рассказала.

Потом, когда мы попили чаю, я снова сидел в своей комнате.

Мы с папой разошлись… Шли, шли - и разошлись. Я сегодня утром тоже разошелся. Утром шел в школу, а рядом со мной - старичок незнакомый. Потом он пошел направо - за газетой к киоску, а я - дальше, в свою школу. И мы с ним разошлись. Только мы с ним и были не знакомы. А папа - он же родной. Разве можно разойтись с родным сыном? Раньше я думал, что только плохие люди, негодяи, расходятся с детьми. А теперь вот и папа разошелся. Но он же хороший. И мама тоже хорошая. А мне-то жить как же?

–  Папа просит, чтобы ты пожил у них, - сказала мама из своей комнаты.
– Он сегодня звонил. Все такой же наивный человек. Ведь ему надо часто уезжать, а у тебя школа и музыка…

На первом уроке Анна Григорьевна сказала:

–  Наш класс будет шефствовать над первоклассниками. Это наша пионерская работа. Кто хочет быть октябрятским вожатым?

Я об этом вообще не думал - хочу или не хочу. Но Анна Григорьевна посмотрела вдруг на меня, и я тоже поднял руку.

Нас было одиннадцать человек. А требовалось только семь.

–  Можно быть и по двое, кто хочет, - сказала Анна Григорьевна.

–  Давай будем с тобой по двое, - предложила Галя Кругляк.

–  Ваша первая звездочка, - сказала нам Анна Григорьевна.

Мы шли к первоклассникам, и я не очень-то знал, о чем мне надо там говорить.

–  Хочешь, я буду девочками командовать, а ты - мальчиками, - предложила Галя Кругляк.

В первом классе учительница нам обрадовалась.

–  Хорошо, что пришли. Вот ваша звездочка.
– И она показала на три парты слева.
– Пять лучей - пять человек.

В нашей звездочке было два первоклассника и три первоклассницы. Тот, что был у стены на третьей парте, принадлежал уже к другой звездочке.

Ученики смотрели на нас и молчали.

–  Это ваши вожатые, - сказала учительница им, - Коля и Галя. Выбирайте в звездочке главного, - прошептала она нам.

–  Сначала выберем главного, - сказал я громко. И сразу рослый первоклассник поднял руку.

–  Кого ты предлагаешь главным?

–  Я сам хочу главным.

–  Так нельзя, это ведь выборы.
– Я даже растерялся.