Вертигус и несколько советников закачали головами. Но никто из них не посмел противоречить

Клитусу. Он являлся голосом Фэснера. А имя Холта по-прежнему было весомо. Лен поморщился и неуверенно потер ладони. Затем он вновь просигналил помощнику. Динамики наполнили зал приглушенным шумом статики.

– Простите меня, лейтенант Хайленд. Я не собираюсь усложнять ваше положение. Пожалуйста, не обижайтесь на меня. Однако мы хотим иметь гарантию того, что ваш рассказ не будет подгоняться под слова директора Хэнниш.

Он прикусил губу, ожидая ответа. После краткой паузы Морн ответила:

– Хорошо. Я прилетела сюда, чтобы рассказать вам свою историю. Никто не принуждал меня к откровенности. Я делаю это по собственной воле и в здравом рассудке. Думаю, вам будет полезно услышать о том, что стало известно мне.

Фейн догадывался, о чем пойдет речь. Черт! Ужасная перспектива. Но его порадовало очевидное беспокойство Хэнниш. Руководитель службы протокола сжимала подлокотники кресла с такой силой, что на тыльной стороне ее ладоней проступили сухожилия. Она не замечала оценивающих взглядов Клитуса. Похоже, она боялась, что история Морн не совпадет с ее отчетом. Впрочем, беспокойство Хэнниш не могло удовлетворить помощника Дракона. Он мечтал о реальных муках Койны. К сожалению, это были только грезы. Хотя, возможно, позже… Глупышка не понимала, какие проблемы она навлекла на себя.

Хайленд приступила к изложению своей истории:

– Свое первое служебное задание я выполняла на борту «Повелителя звезд». Нас послали патрулировать астероидный пояс Рудной станции. Вскоре мы получили сигнал о нападении на шахтерский лагерь.

Он был атакован «Красоткой» - кораблем капитана Термопайла. Когда мы помчались туда, «Красотка» стала удирать в запретное пространство. Мы погнались за ней. При наборе ускорения я перенесла приступ гравитационной болезни и ввела в компьютер команду на самоликвидацию «Повелителя звезд». Уцелела только я. Капитан Термопайл нашел меня в обломках корабля и забрал к себе. Он вставил мне зонный имплант. С одной стороны, это устройство защищало мой мозг от болезни, с другой - оно превратило меня в рабыню безжалостного пирата. Под принудительным контролем импланта я, как лейтенант полиции, помешала службе безопасности Рудной станции расследовать исчезновение «Повелителя звезд».

Советники были потрясены. Некоторые из них съежились в креслах. Другие обхватили себя руками. Они не знали об этом происшествии. До Клитуса доходили какие-то слухи, но отчеты полиции, поступавшие к Холту, почти ничего не сообщали о допросах Термопайла. Тем не менее прямолинейность Морн, граничившая с унижавшей ее откровенностью, произвела на советников неизгладимое впечатление.

– Пока я и капитан Термопайл находились на Рудной станции, - продолжила она, - его ложно обвинили в краже припасов. Я могу дать свидетельские показания и подтвердить непричастность Термопайла к этому преступлению. В то время мне казалось, что его подставил Ник Саккорсо. Но теперь я знаю, что капитану Саккорсо помогал помощник шефа службы безопасности Рудной станции Майлс Тэвернер. Мы еще вернемся к данному вопросу. Сейчас я хочу рассказать о другом. Когда служба безопасности Рудной станции пришла к нам, чтобы арестовать Термопайла, он решил избавиться от доказательств моего порабощения. В обмен на свою жизнь он предложил мне пульт зонного импланта.

Хайленд тяжело вздохнула и сказала:

– Я взяла его.

– Это многое объясняет, - прошептал Клитус.

– Что именно?
– спросил Фэснер.

– Используя зонный имплант, Морн могла быть суперженщиной. Не удивительно, что она осталась живой.

Холт отверг эту идею.

– Имплант - не объяснение. Даже суперженщина не могла бы выжить после процедуры принудительного развития ребенка. Ей кто-то помогал.

После краткой паузы Морн продолжила рассказ:

– Я взяла его, хотя и понимала, что пульт импланта являлся уликой.

Ей, как копу, полагалось помогать службе безопасности, которая вела следствие. А она скрыла вещественное доказательство.

– При моем попустительстве Термопайл избежал смертной казни. Я оставила пульт у себя, потому что нуждалась в нем. У меня появилась имплантная зависимость. Кроме того, мне нравилось использовать скрытые резервы тела и мозга. Одним словом, я не выдала Термопайла и тем самым сохранила его жизнь. После этого мы с Саккорсо покинули Рудную станцию на борту «Мечты капитана». Тогда мне казалось, что это был лучший вариант. Ник не стал бы выдавать мой секрет. Но если бы я сдалась службе безопасности, о моем зонном импланте узнали бы на первом медицинском освидетельствовании. И капитан Термопайл был бы казнен.

«Естественно, глупышка! А затем мы взялись бы за тебя!»

– Я рассказываю вам о своих преступлениях, чтобы вы поняли, каким образом мне удалось получить секретную информацию, - заявила Хайленд.

Слушая признания Морн, Койна склонила голову. Клитус не видел ее лица за челкой волос. Но он знал, что она считала Хайленд героической женщиной. Прежде чем Морн продолжила рассказ, Мэне подняла руку, требуя слова. Лен посмотрел на нее, но просьбу не удовлетворил. Вместо этого он сам задал вопрос:

– Извините, что перебиваю вас, лейтенант Хайленд. Мне хотелось бы прояснить один момент. Директор Хэнниш сказала нам, что вы были отданы капитану Саккорсо в качестве платы за фабрикацию мнимого преступления Термопайла. Но вы говорите, что добровольно полетели с Саккорсо. Как все это согласуется?

– Одно не исключает другого, - уверено ответила Морн.
– Длительное использование зонного импланта сделало меня практически безумной. Я приняла несколько плохих решений. Например, присоединилась к «Мечте капитана». В свою очередь полиция Концерна попросила службу безопасности отпустить меня с Саккорсо. Поскольку я была лейтенантом Подразделения специального назначения, меня не могли арестовать без предварительного разрешения моего руководства. С другой стороны, в ту пору полиция еще не имела юрисдикции на Рудной станции.