– Да, - ответил Аркадий, не думая: думать было невозможно. Но это не мешало отвечать.

– Что это за вещь?

– Не знаю. Это было закрыто.

– Свёрток? Упаковка?

– Да.

– Что там внутри?

– Не знаю. Наверное, книга.

– То есть ты так думаешь, что это книга?
– голос жирно выделил слово "думаешь".

– Да, - сразу согласился он.

– Что в книге? Это печатная книга? Рукопись? Чертежи? Карты?

– Не знаю. Он мне сказал, что это очень ценная вещь. Она стоит сотни миллионов долларов. Или ещё больше. Это огромная ценность.

Откуда-то послышался мелкий частый стук. Через несколько секунд пришла тупая боль в левой руке, и Аркадий сообразил, что это он сам бьётся об пол костяшками пальцев.

Тяжёлый ботинок наступил ему на кисть.

– Не дёргайся. Кто дал тебе эту вещь?

– Я не брал её, - ответил Борисов.
– Я один раз её видел. Он мне показывал её. Она будет моей, когда в России не будет дойчей. Он мне это обещал.

– Кто показывал тебе эту вещь?

– Старик.

– Как звали старика?

– Эренбург. Илья Эренбург.

– Почему он обещал тебе эту вещь?

В голове Борисова что-то заколыхалось.

– Он был красным пропагандистом. Очень известным. Призывал убивать дойчей. Потом вёл работу в красном подполье. После разгрома подполья лёг на дно. Его искали русские и дойчи. Он хорошо прятался, но они его почти нашли. Я помог ему бежать из России. Через наш канал. За это он обещал отдать мне эту вещь.

– Очень интересно. Когда это случилось?

– В пятьдесят шестом году. Я был молодой. Я хотел...
– он запнулся.

– Почему ты стал ему помогать?

– Он же юде, - Аркадий почувствовал, что в ответе чего-то не хватает, - Я думал тогда, что юде должны помогать друг другу в случае опасности... когда им угрожают гои...
– он попробовал было сказать ещё что-то, чтобы всё объяснить, но голос его перебил:

– Почему ты не доложил об этом в Центр?

– Я хотел оставить эту вещь для себя.

– Почему?

– Я хотел стать когда-нибудь богатым. Иметь свой дом. Не работать. Купить всякие вещи.

– Ты был тогда щенком, но уже думал только о своей шкуре.

Аркадий промолчал: это не было вопросом.

– Где находится эта вещь?

– Эренбург оставил это в банке на бессрочное хранение. Первый Профессиональный Банк, отделение четыре "С", ячейка семнадцать - восемьсот три.

– Ты можешь взять эту вещь из банка?

– Нет.

Наступила пауза, и Аркадий опять оказался наедине с набирающим силу ознобом.

– За бессрочное хранение нужно платить, не так ли? Кто оплачивает хранение?

– Сейчас я.

– А раньше?

– Тот человек оплатил хранение на двадцать лет вперёд.

– Ах, ну да. Ты же не мог платить из тюрьмы... Да и из Аргентины это было бы затруднительно. Тебе повезло... Но сейчас тебе нужно было сделать очередной взнос?

– Да.

– Забавно... Да, ради этого можно нарушить субботу... Ладно. Так ты можешь взять эту штуку из ячейки?

– Нет.

– Почему?

– Я не знаю кода и не имею ключа к ячейке.

– Хорошо. Кто может это сделать?

– Какой-то человек. Я его не знаю, - ответил Борисов. В голове у него сгущался ледяной туман, но отвечал он по-прежнему быстро и чётко.

– Кто этот человек?

– Когда-то он помог Эренбургу бежать из-под ареста. Больше я ничего не знаю.

– Человек знает название банка и номер ячейки?

– Нет.

– Как он это узнает?

– Я приведу его туда. Мы пойдём туда вместе.

– Он знает тебя?

– Нет.

Пауза.

– Хорошо, попробуем по-другому... Как он откроет ячейку?

– Эренбург сказал, что он дал ему код и личный ключ.

– Как этот человек тебя найдёт?

– Когда в России будет демократия, он меня найдёт, - ответил Борисов.

– Почему не раньше? Почему такое условие?
– поинтересовался голос.

– Эренбург ненавидел дойчей. И русских ненавидел. За то, что сдались дойчам. Он не хотел, чтобы это досталось Райху или российскому правительству.

– Что ж, понятно. Как тот человек тебя найдёт?

– Я опубликую статью в газете. Там будут особое название и четыре абзаца, которые написал сам Эренбург. Тот человек прочтёт статью, позвонит в редакцию и найдёт меня.