– На войне как на войне, - отмахнулся Юрий, - но вы же не станете отрицать огромный вклад Британии в мировой прогресс! Великая хартия вольностей была принята еще в XIII веке! Британия принесла цивилизацию половине мира, в то время как дойчские княжества грызлись между собой, а в России помещики пороли крестьян...

– В прогресс - несомненно, - кивнул Фридрих.
– Британцы придумали множество интересных вещей. Например, концлагеря.

– Концлагеря придумали нацисты!
– прокаркал патлатый.

– Нет. Это изобретение времен англо-бурской войны, - возразил Власов.
– Причем, что характерно, загоняли в них в основном мирное бурское население. У Британии это изобретение переняли русские большевики, а уж только потом дойчи. А впоследствии - американцы, интернировавшие в годы Второй мировой всех этнических японцев на своей территории, но почему-то до сих пор не могущие простить Райху пересыльных лагерей для юде... А что до того, как британцы несли цивилизацию, то об этом много любопытного могли бы рассказать, например, китайцы. Которых Великобритания под дулами пушек заставила покупать опиум.

– Ну при чем тут это, это же было в XIX веке...
– брюзгливо скривился Эдик.

– Юрий упомянул XIII век - он, вероятно, считает, что британская демократия ведет отсчет оттуда. Хотя казненных при каком-нибудь Хенри VIII или Мэри Кровавой это бы очень удивило... Но ладно, вернемся в более позднее время. Еще одно британское изобретение: ковровые бомбардировки жилых районов. Это придумал маршал авиации, сэр Артур Харрис, и я что-то не слышал, чтобы его потом судили как военного преступника. Он дожил до старости и умер в почете и уважении. Что самое интересное, никакого практического смысла эта мера не имела. Даже в плане психологического воздействия - она лишь укрепляла решимость народа противостоять врагу, а вовсе не сдаться на милость западных "освободителей". Liberator'ов, - произнес Фридрих первое слово по-английски.
– Вы знаете, что такое Liberator, мистер Рональдс?

Тот сделал неопределённое движение шеей.

– Это четырехмоторный тяжелый бомбардировщик Consolidated B-24, - в чём-в чём, а в этом вопросе Власов был подкован как никто.
– Liberator'ы состояли на вооружении США и Британии. Всего их было выпущено больше девятнадцати тысяч, это очень много. Дальность полета - 2100 миль, бомбовая нагрузка в разных модификациях - от пяти до почти тринадцати тысяч фунтов бомб. Главным образом, кстати, зажигательных. Эти бомбы сбрасывались на жителей тыловых городов Райха - в основном, разумеется, женщин, детей, стариков и больных, ибо большинство здоровых мужчин были на фронте... Причем предпочтение отдавалось именно городам, не имевшим военного значения. И, значит, хуже прикрытым средствами ПВО. Количество бомб можете прикинуть сами по числу самолетов, учтя заодно, что средний бомбардировщик делает за свою карьеру не один вылет. И это, замечу, только B-24. А были еще B-17, B-26, британские Avro Lancaster'ы... А после удара над городом еще, бывало, проносились на бреющем "Мустанги" сопровождения, расстреливая мечущихся по улицам погорельцев и спасательные команды. Насколько мне известно, обычно так себя не вели даже большевики. У них, впрочем, и не было таких самолетов, и приличных бомбовых прицелов тоже не было. Поэтому и стиль был другой - сбросить бомбу на первый попавшийся населенный пункт, часто вообще в чистое поле, и удирать. Но у американцев был уникальный бомбовый прицел "Норден". Чудо инженерной мысли, по сути - механический рехнер. Обеспечивавший прицельное бомбометание с десятикилометровой высоты. Экипажи американских бомбардировщиков давали специальную присягу, что не допустят попадания этого прицела в руки врага. И при всем при этом они, не целясь, сыпали килотонны бомб на жилые кварталы... Жертвами стали более миллиона человек. Только бурное развитие реактивной авиации Райха положило конец этому кошмару. Говоря о варварских бомбардировках, чаще всего вспоминают Хиросиму и Нагасаки. Но, на самом деле, под обычными бомбами атлантистов погибло куда больше народу. И мне как-то трудно восхищаться демократией, которая называет словом "Освободитель" тяжелый бомбардировщик и посылает его сжигать заживо мирных жителей.

– Все это - дела давно минувших дней, - не выдержал Эдик.
– Некорректно судить о современной западной демократии по временам Второй мировой. Мало ли что бывает на войне.

– В таком случае - где судебные процессы над военными преступниками?
– поинтересовался Фридрих.
– Хотя бы чисто символические, выносящие лишь моральный приговор? Их нет. Харрису в Лондоне недавно поставлен памятник.

– А был ли вынесен приговор военным преступникам, изгнавшим со своей земли целые народы?
– предъявил Эдик коронный аргумент либералов.
– Например, выселившим из своих домов юде и кинувшим их в пески?

– И что в этом преступного, скажите на милость?
– спросил Власов.
– Это называется национальным самоопределением и обретением собственного государства. Множество народов стремится к этому, как к величайшему счастью. Идя на колоссальные жертвы, между прочим. Юде же это досталось даром... Кстати: я так понял, вопроса о том, почему и зачем их выселяли, у вас не возникает?

– Это вы про что?
– толстуха в розовой кофте сложила губки гусиным клювиком.

– Значит, понимаете, - усмехнулся Власов.

– Вы что, нацистской пропаганде верите?
– толстуха, не стесняясь, покрутила пальцем у виска.
– Они же всё врут! Нацикам всё время нужно кого-нибудь убивать, вот они и убивали юде!

– Нацистам просто нужна была жертва, на которую можно натравить народ и отвлечь его от борьбы за свободу, - расшифровал плешивый.
– А юде преследовали всегда и везде, так что они оказались удобной жертвой...

– Если кого-то преследуют всегда и везде, то, может быть, виноват в этом он сам, а не преследователи?
– поинтересовался Власов.

– Всё понятно!
– провозгласила толстуха.
– Вы антисемит!

– Вы сочувствуете Визенталю?
– Фридрих произнёс это таким тоном, что женщина невольно втянула голову в плечи.
– Я спрашиваю потому, что это бессмысленное слово сейчас используют только визенталевцы и им сочувствующие. Бессмысленное хотя бы потому, что не все семиты - юде, и не все юде - семиты. Как показали расологические исследования, юде представляют собой смесь различных расовых типов...

– Какая разница, как называть юдофобию?
– перебил Эдик, которому явно не хотелось вдаваться в эту тему.
– Слова - это условность.