Шрифт:
Мой - сгорел в надежде меньшей.
ИМЕНИНЫ
Я от восторга плачу, что на именины
Она не подарила ничего - здесь все наоборот:
Принять она решилась мои дары - отныне
Счастливее меня поэта нет!
ЛЮБОВЬ ВНЕ ВРЕМЕНИ
Первое, царственное имя, вырезанное на скале,
Означило первую страницу летописи времени;
И каждый новый год будет повторять
Злые квадратики сброшенной и новой кожи
На клетчатой одежде мертвой змеи.
Но мы с тобою вместе, вместе, вместе
Перенесем все самые страшные лишения,
Мы вырвем перо из рук Еноха
И вычеркнем наши имена из его черного списка
И время будет дважды нетронутым.
Любовь наша незаметна; а вся жизнь
Так же длинна и коротка, как приключенье.
Одиноко или вместе, воскрешая малое и предсказывая еще меньшее,
Мы смотрим на змею, раздавленную пяткой
И в смертельной агонии чешуйками рождающую радугу.
СВИДАНИЕ
С тобой мы две части, мужчина и женщина,
Сближающиеся с двух разных концов,
Я на ветре, что ближе к земле, ты - что ближе к солнцу.
И вера, которую мы несем с собой,
Одетые слепым множеством сдвоенных миров,
Формирует над нами грозовые тучи.
Страшны раскаты грома, когда встречаемся,
И угловатая молния, и дождь-водопад,
Обрушивающийся на пустыни длинной вереницы лет.
А что же предсказатели погоды?
Они молчат и прячут глаза,
Позволяя событию пройти незамеченным.
А мы? И мы отвечаем молчанием.
О, как прекрасна мечта - не сотрясая воздух,
Вызвать непонятное изменение во всемирном климате!
НУЖДА
Рожденный в беднейшем семействе, в один из голодных дней,
Он ныне бредет по дорогам, засохшую ветвь волоча за собой,
Завидуя каждой травинке, природе завидуя всей.
Нужда ему имя, но если добры вы -
За стол посадив, на почетное место,
Тарелку до края наполнить его не забыли,
Сказав: "Ешь и пей, попробуй от каждого блюда",
Он, жадно глотая, в ответ промычит вам хвастливо:
"Но я не просил никогда, - и не буду".
Унылы одежды на нем, и сам он несчастен и робок,
Погас его взор, улыбка поблекла, и ум подаяния просит,
И певчую птицу способен разжалобить голос.
Но все же открытого сердца его нет светлее -
Хоть жадно он рыщет глазами в соседних владеньях -
Надежду то сердце дает человеку с петлею на шее.
НЕТ ДОМА
Дом ее выступал, как в тумане, в конце Беркширлейн,
Огромный и уединенный. Она ожидала меня;
А я как на крыльях с трепещущим сердцем летел,
Еще от садовой калитки успев разглядеть,
Как ярок дверной молоточек - так значит готов он
В уверенный стук воплотиться? Шаги отдавались так гулко,
Бежал я последние метры: ударил и слушал,
Ловил звук скользящий ее приближенья…
Ни слова, ни шороха. Ждал я три долгих минуты,
Потом, удивленный, побрел по дорожке назад,
Наверх посмотрел, подравнялись на крыше все трубы, но дыма не видно.
А вот занавески: от солнца ль защитою служат они?
Быть может - не только от солнца? Я в сад заглянул через стену.
За ним здесь следили, клонилися ветви под цветом
(Тот год день пасхальный был поздним, весна пришла рано),
Садовника там я увидел, склоненного над парниковою рамой.
– А что госпожи твоей нет разве дома?
– Да, нет.
– Но я приглашен ею был. Зовут меня Лев.
Быть может записку оставили мне?
– Да нет, и записки никто не оставил.
– Надеюсь с ней все хорошо?
– Ничего не случилось,
Хотя госпожа моя, правда, была озабочена чем-то, мы думали,
Что по семейным причинам.
– Есть разве семья у нее?