"Засранец, у Колодникова, что ли, научился?" - подумал Мамонов, вспомнив инцидент с майором и невольно потирая при этом горло.

– Не беспокойтесь, Рэм Андреевич. Если он еще появится в больнице, гоните его в шею. Можете считать, что в милиции он больше не работает.

– Ну, я не думаю, что он здесь появится в ближайшее время. Больше ему тут нечего делать.

– Как это?
– удивился Мамонов.

– Да так. Ваш лейтенант выкрал эту свою невесту и увез в неизвестном направлении.

– Какую невесту?

– Орлову.

– А почему невесту?
– ни как не мог понять Мамонов.

– Так он сам заявил, и мамаша ее подтвердила.

– Вот так новости! А точно это сделал именно Астафьев?

– Да, одна наша нянечка видела, как он вез ее на каталке к лифту.

– Когда это произошло?

– Не более получаса назад.

– Спасибо, Рэм Андреевич, мы примем необходимые меры. А вам я советую: происшествие подробно изложить на бумаге и срочно привезти к нам.

– Непременно-непременно, сейчас же все напишу, как бы это назвать?..
– занервничал Богомолов.

– Заявление, - подсказал подполковник.
– Это у нас называется заявлением.

После разговора с Богомоловым, Мамонов пару минут сидел в полном недоумении. То, что сотворил этот щенок Астафьев, выходило за все рамки разумного.

"А до этого был так себе, ни рыба, ни мясо, тихоня. Чего это он так разошелся? Может, действительно эта молодая сучка его невеста? Черт его знает".

Решив оставить эту версию как наиболее приемлемую, Мамонов вызвал по селектору дежурного:

– Касьянов еще не ушел?

– Нет.

– Пусть зайдет ко мне.

Через минуту в кабинете появился Касьянов.

– Слушай, капитан, тут есть одно дело. Астафьев немного рехнулся, выкрал из больницы Орлову. Установи адреса, куда он мог ее отвезти. Что не к себе домой - это точно. Вряд ли он отвез ее и к мамаше Орловой. Выясни адреса его родни, друзей, родственников Орловой, ну, сам знаешь, и доложи мне. Надо парня остановить, а то, если мисска эта загнется, ему срока не миновать.

– Только установить?
– уточнил Касьянов.

– Да.

– Хорошо, сейчас же займусь, - с этими словам капитан вышел.

Подполковник позвонил Гусеву:

– Ну что, как дела?

– Ты про что это? Про эту девку на "Оке"?

– Нет, про другую.

– А, недобитую-то. Не сифонь раньше времени, там все заряжено.

– Где там-то, в больнице, что ли?

– Ну да, а где же еще?

– Опоздал, милок. Девки там уже нет.

– А где же она?
– опешил Гусев.

– Этого я не знаю. Есть у меня один молодой лейтенант, он почему-то решил выкрасть ее из больницы. И выкрал.

– Лейтенанта твоего я бы сам за яйца подвесил. У меня один кент из-за него навернулся с дерева и сломал ногу.

– Ну, это твои проблемы. Отвезешь Богомолову, он сломает ему вторую ногу и обеспечит костылями на всю жизнь.

– Да в больницу ему нельзя, он в розыске.

– Это кто ж такой?

– Шурик.

– Медведкин?!

– Ну да.

Мамонов выругался:

– По-моему, от этого парня тебе пора избавиться. Не фартовый он у тебя. К тому же слишком много знает.

– Я тоже так думаю. Но что делать с этой гребаной мисской?

– Попробую задействовать свои силы, найти мы ее найдем, дальше уж постарайся, чтобы твои зажиревшие качки опять не облажались.

Этот разговор Гусев вел из кафе-бара "Айсберг". Отключив мобильник, он закурил и задумался, машинально крутя в руках столовый ножик. Перед ним стояла тарелка с остатками ростбифа, пиво и сигареты, обычный завтрак Вадима. Исчезновение Орловой поставило Гусева в тупик. Впрочем, вся эта неделя казалась Вадику одним сплошным тупиком. Не успевал решить одну проблему, как возникала другая.

"...Твою мать-то! Хозяин милиции, можно сказать лучший друг и компаньон, а хлопот все больше и больше. Что-то от Мамона толку мало. Раньше было так хорошо, просто тишь и благодать, а теперь его же подчиненные будто озверели, роют землю копытами..."

Размышления его прервал бармен, почтительно остановившийся в сторонке, дожидаясь, пока босс обратит на него внимание. Взглянув на туповатое, подобострастное лицо, Вадим понял, что у того есть какая-то важная новость.

– Ну, чего ждешь, говори, - велел он.