Было уже поздно, когда Джемайме удалось убежать с танцев и выскользнуть на свежий воздух. Праздник затянулся, была уже вторая половина дня, и они с Джеком скучали, ожидая, когда их позовут танцевать. Джемайма подумала, что отцу, должно быть, хорошо заплатили, если он отложил на целый день другие дела в угоду всего лишь одному знатному господину.

Уставшим слугам удалось улучить момент и накормить их печеной картошкой и тушеным мясом. Наконец начались танцы.

Джемайма переходила от одного джентльмена к другому, подобно бутылке с вином.

Как она это ненавидела! Правда, в их поведении не было ничего откровенно неприличного, лишь руки обнимали чуть более фамильярно. Но она должна воспринимать все с улыбкой из-за гиней и банкнот, которые засовывала в лиф платья. Черные глаза отца неотступно следили за ней. Джек куда-то исчез – его обступили жаждущие танца дамы, среди которых выделялась кокетливая вдова в голубом шелковом платье с глубоким вырезом.

Чувствовалось приближение осени, было холодно, и с реки поднимался туман.

Джемайма медленно шла по дорожке.

За спиной слышались звуки музыки, и она тихонько мурлыкала себе под нос:

Скромная сельская девушка в Лондоне нынче живет.

И согрешила простушка.

Что же ей так не везет?

Дорожку освещали фонари. В саду никого не было, и Джемайма остановилась у высоких дубов. На земле толстым слоем лежали упавшие листья и шуршали под ногами.

– Дышите свежим воздухом, мисс?

Джемайма испугалась. Она не ожидала, что в саду гуляет кто-то из гостей.

Голос она узнала сразу: неторопливый и насмешливый. Это тот самый джентльмен, который целовал ее на ступенях церкви.

Роберт Селборн. Граф Селборн, кузен невесты. Во время свадебного завтрака Джемайма услыхала, что говорят про графа: что он недавно получил титул и якобы собирается осесть в деревне; что поссорился с отцом из-за своего решения служить в армии; что вернулся, прославившись, и что сам генерал Уэлсли лестно отзывался о нем. Дамы находили его сногсшибательным, но суховатым. Он ни за кем не ухаживал, и поговаривали, что его единственное увлечение – это Делаваль, фамильное поместье в Оксфордшире.

Джемайма заметила, что он не танцевал, и была немного разочарована. И в ее сторону он не смотрел… во всяком случае, тогда, когда она украдкой бросала на него взгляды.

А теперь его темный силуэт вырисовывался на фоне бледного неба. Он стоял к ней лицом и улыбался. Здравый смысл подсказывал, что надо уйти, но… ее тянуло к этому человеку, и она не могла понять, в чем тут дело, хотя знала, что необходимо побороть себя. Она отвернулась.

– Прошу прощения, милорд. Я не знала, что здесь кто-то есть…

– Не уходите из-за меня, – сказал Роб Селборн. Джемайма увидела, как он поднес ко рту бутылку. – Я просто наслаждаюсь видом. Я долго отсутствовал и забыл, как здесь красиво.

Вид действительно был замечательный. Дом Селборнов стоял на холме над рекой, а улицы спускались вниз к воде.

Золотой ореол заходящего солнца окружало обычное для города облако смога.

– Хотите выпить? – спросил Роб и протянул ей бутылку.

Джемайма сделала осторожный глоток. Вино было сладким и согревало.

– Это портвейн. Очень подходит для летнего вечера.

Роб засмеялся и отвернулся к реке.

– Как чудесен Лондон в ясный вечер. Джемайма улыбнулась.

– Это действительно так.

– «Когда человек устал от Лондона, он устал от жизни», – тихо произнес Роб.

– «Так как в Лондоне есть все, что нужно для жизни», – закончила Джемайма и отдала ему бутылку с портвейном. – Вы устали от Лондона, милорд?

Роберт Селборн повернулся к ней. Она увидела, что он удивлен и вопросом, и тем, что она задала этот вопрос. Люди из низов редко задают дерзкие вопросы. И обычно не цитируют доктора Джонсона. [3]

– Нет, не устал, – ответил он. – Я никогда не устану от Лондона, мисс Джуэлл, хотя и предпочитаю деревню. А вы?

Полагаю, что вам известна другая сторона города.

Джемайму удивило то, что он знает ее имя. Должно быть, он подобрал одну из визитных карточек отца. И еще более удивительно то, что он запомнил имя, напечатанное там. По опыту она знала, что господам не приходит в голову, что к рабочему люду можно обращаться не только на «ты».

– Да, я достаточно нагляделась на лондонские трубы. На всю жизнь хватит.