Устроившись в "Волнах Чёрного моря", Денис и Игорь пожирали мороженое и фруктовый салат со взбитыми сливками, запивая всё это лимонадом. Настроение у обоих было отличное. Они то и дело начинали, перебивая друг друга, вспоминать подробности своего выступления, смеялись, а Зойка, устроившаяся на своём высоком стульчике у стойки, наигрывала и распевалась:

— От заведения, — подошедший Борька поставил на столик тарелочку с пирожными, присел. — Я сейчас телик смотрел. Маленький сюжет — бомжи подожгли заброшенный пионерлагерь. И всё.

Денис заморгал. Игорь отложил ложечку, недоверчиво спросил:

— И всё? — Борька кивнул. — Да там же убитых должно было быть… — он подавил озноб. Борька пожал плечами.

— Странно, — медленно сказал Денис и облизнул с уголка губы мороженое. — Я даже не знаю, как к этому относиться…

Зойка пела у стойки:

— Ты всё с мальчишками и с мальчишками.

В голосе Наташки не было ни укоризны, ни сердитости — только странная грустная покорность. Игорь поднял голову с её колен:

— Ну сейчас же я с тобой…

— А вечером? — спросила она. Игорь смущённо пожал уже здорово загоревшими плечами:

— Знаешь… вечером… вечером у нас альптренировка, я давно обещал…

Наташка молча вздохнула.

Они расположились на каменном выступе — примерно в полукилометре от берега, на одном из небольших скалистых островков. Пекло солнце, море было спокойным и сверкающим, раздражающе орали чайки. Короче, обстановка располагала к романтическому созерцанию мира. Игорь и созерцал — и почти заснул, но Наташка начала этот разговор…

Впрочем, продолжения у него не было. Но и уснуть опять Игорь не смог. Он сел возле Наташки и привалился к скале.

— Скоро середина лета, — сказала Наташка. Игорь покосился на неё. В красном купальнике, резко выделявшемся на загорелой коже, девчонка казалась тоненькой и быстрой, как язык пламени. — Тебе… когда уезжать?

— За две недели до конца августа, — хмуро ответил Игорь. Нет, разговор всё-таки имел продолжение. И не самое приятное.

Впрочем, Наташка не стала ничего говорить. Она чуть качнулась в сторону и, помедлив, положила голову на плечо Игорю. Тот окаменел.

А солнце жарило, море блестело, чайки орали изо всех сил — и вдали тяжеловато проходил военный корабль. Игорь начал задрёмывать — и вдруг на самой грани сна ему почудился шёпот: "Не уезжай…»

— Что? — он встрепенулся, посмотрел на Наташку. Та недоумённо подняла брови:

— А?

— Что ты сейчас сказала? — требовательно спросил Игорь. Наташка отстранилась и пожала плечами:

— Ничего. Тебе почудилось.

Но её глаза говорили совсем другое. И Игорь в эти глаза смотрел.

"Ты ведь сказала, да?"

"Да…»

"Ты правда не хочешь, чтобы я…»

"Не хочу…»

"А что делать?"

Наташка отвела глаза. Сказала, бросив в воду камешек:

— Давай поплаваем.

— Давай, — Игорь охотно встал. Наташка, вскочив, оглянулась на него через плечо — и прыгнула в море, пролетев в горячем воздухе тонкой стрелой. Игорь, оттолкнувшись, бросился следом — так, как он научился именно здесь, без оглядки. Когда Денис учил его так прыгать, то сказал: "Человек не должен ничего бояться. Тому, что кажется страшным, надо радоваться.»

Тогда Игорь не то чтобы не понял, но внутренне не принял этих слов. А вот сейчас, пожалуй, готов был с ними согласиться. Полёт казался долгим, как в замедленной съёмке — успевало возникнуть ощущение, что достаточно шевельнуть руками — и полетишь понастоящему…

Вытягивая руки, Игорь с коротким громом врезался в воду. Конечно, полёт продолжался мгновения — Наташка ещё даже не начала выныривать, она опускалась глубже, двигалась плавными переливами. Вот нырять так Игорь не научился и внутренним каким-то чутьём понимал: и не научится.