–  Наверное, ты прав. Нет, ты не подумай, что я собираюсь тебя судить, нет.

Просто мне очень хочется узнать тебя ближе… - она осеклась и неловко покраснела.

–  Зачем?

Затаив дыхание, жду ответа, так как будто от него зависит вся моя дальнейшая жизнь. А может так оно и есть.

–  Ты… Ты хороший… А давай об этом как-нибудь потом поговорим?
– не очень умело вывернулась Ди.

С трудом сдерживаю разочарованный вздох.

–  Давай.

–  Я вся во внимании, рассказывай дальше. Не знаю, почему ты говорил о фантастичности. Твоя история вполне реальна.

Хм! Ну-ну. Посмотрим, что ты скажешь дальше, и насколько тебе покажется реальной моя история.

–  Однажды ночью приходит сон. Очень необычный. Сон, в котором тебе дают шанс быть здоровым человеком, и заниматься тем к чему привык, что стало нормой жизни.

–  Воевать, - даже не предположила а скорее продолжила Ди.

–  Именно.

Я рассказываю ей все: о миссиях Пик, о порой чрезмерной жестокости, о наших жертвах, о попытке самоубийства, даже о той ночи с Дамой. Не знаю, зачем я это делаю… Возможно, просто нормальное человеческое желание открыть душу. Ди слушает, не перебивая, судорожно комкая край клеенки кухонного стола в наиболее интересных местах рассказа.
– … не знаю, как мне удалось выскользнуть из сна. Потом пришла ты, - заканчиваю свое повествование.

Ди сидит, медленно покачивая, пустую чашку. Я ожидал чего угодно: восторга, насмешек, обвинения во лжи, но только не молчания. На меня поднялись полные слез глаза:

–  Спасибо Дима, - тихонько прошептала девушка и взяла меня за руку.
– Большое спасибо.

–  За что?

Она лезет в дамскую сумочку и, покопавшись, достает небольшую фотографию. Один уголок загнулся, и она его бережно распрямляет.

–  На, держи, - протягивает ее мне и вытирает тыльной стороной ладони мокрые глаза.

На фотографии запечатлен танк, густо покрытый камуфляжными пятнами. На броне сидят в обнимку несколько молодых ребят. Мы тоже в свое время такими были.

Храбрыми и глупыми. Не все успели поумнеть и понять, что война это не место для выпендрежа и красивых поз. На коленях у ребят традиционные калаши. Поднимаю глаза чуть выше. Из люка в башне танка на половину высунулся красивый мужчина с сигаретой в зубах. Из под черного шлема выбивается русый локон.

–  Десятка, - еле слышно шепчу, глядя в знакомое до боли лицо.
– Серега… Как?

Откуда?
– с шипением боли вскакиваю на ноги.
– Откуда эта фотография? Кто он?
– Ухватив Ди за плечо притягиваю к себе.
– Ди, кто этот человек?

–  Ты его знаешь?
– снова влажнеют глаза девушки.

–  Это Десятка Пик. Он погиб вчера… нет, этой ночью. Я рассказывал. Ядовитый ноготь,- тараторю, путаясь в догадках.

–  Мне больно Дима, - умоляюще смотрят ее глаза.
– Ты делаешь мне больно.

–  Да, конечно. Извини, - отпускаю ее плечо и сажусь на место.
– Этого не может быть.

–  Может, Дима, может. Это Сергей, мой брат.

–  Брат?

Кажется, что мне в легкие залили расплавленный свинец. Он нестерпимо жжет и, булькая, поднимается по горлу вверх. Ди сестра Десятки. Значит с ним можно встретиться, поговорить. У нас найдется о чем поговорить! Еще как найдется! Ему будет интересно, что произошло после того, как его убили. Смерть во сне это всего лишь сон. Меня же тоже убили, и ничего. Жив - здоров. Скорее всего, если человека убивают во сне, он всего лишь навсегда выбывает из колоды и не более.

Вместе с Серегой мы обязательно что-то придумаем. Не знаю что, но все равно придумаем. Я уже буду не один…

–  Где он?
– я уже готов бежать.

–  Он умер. Сегодня ночью.

Мои пальцы разжимаются, и фотография осенним листом планирует на пол.

–  К-как умер? Почему?

–  Сережа сильно болел. Что-то с дыхательными путями, - каждое слово Ди выдавливает из себя с трудом. Видно, что она на грани нервного срыва, но все равно держится молодцом.
– Тогда, в горящем танке, он не просто получил очень сильные ожоги, но еще и надышался какой-то гадостью.

–  Причина смерти?

–  Остановка сердца, - ответила Ди.

–  Но ты говорила о дыхательных путях. При чем здесь сердце?

–  Я сама удивлена. Брат никогда не страдал сердцем. Он всегда любил спорт и уделял ему немало времени.

Я никогда не умел говорить нужные слова, особенно выражать соболезнования.

–  Я знаю, тебе тяжело… Если можешь, пожалуйста, расскажи мне о нем.

Ди снова по мужски вытерла глаза обратной стороной ладони и утвердительно качнула головой:

–  Что ты хочешь услышать?