Шрифт:
3
Победной Власть Добра теперь была; По множеству тропинок и уклонов. Среди шатров, где были ночь и мгла, Я шел среди безмолвных миллионов; Луна, окончив странствие свое. Сошла с Небес; восток белел зарею; И юноша, склоненный на копье, В редевшей мгле предстал передо мною; Я вскрикнул: "Друг!" — и этот крик сейчас Стал лозунгом живых надежд для нас. 4
Я сел с ним, и до самого рассвета О чаяньях мы говорили с ним, Как высока была беседа эта! И звезды уходили в светлый дым; И мнилось мне, пока мы говорили, Что голос у него как бы тонул В какой-то давней, мне знакомой, были; Когда ж рассвет широкий нам блеснул, Он посмотрел и, точно пред виденьем, "Так это ты!" — воскликнул с изумленьем. 5
Тогда я вдруг узнал, что это он, Тот юноша, с кем первые надежды Мой дух связал; но был он отдален Словами клеветы; и он в одежды Холодного молчания замкнул Свою любовь, а я, как оскорбленный, Стыдился, — и надолго потонул Наш свет во тьме, клеветником сгущенной; Нам истина теперь открылась вдруг, И снова каждый был и брат и друг. 6
В то время как, с блестящими глазами, Беседовали мы, раздался зов; Встав точно из земли, он вдруг над нами Промчался, исходя из всех шатров: "К оружию!" Средь полчищ, распростертых Во сне, прокрались воры-палачи. И в быстрой схватке десять тысяч мертвых Оставили их подлые мечи; Те самые сердца они топтали, Что жизнь щадили их и свет им дали. 7
Подобно как ребенок для змеи Приносит пищу и встречает жало, Они рубились в диком забытьи. И в воздухе проклятие дрожало; Людей свободных дрогнули ряды, Как вдруг: "Лаон!" — раздался крик могучий, И точно под сверканием звезды Раздвинулись густеющие тучи, — Как будто вестник послан был с Небес, И дерзостный порыв врагов исчез. 8
Убийцы, точно жалких мошек стая Под ветром, — скрылись прочь, их строй бежал, Но наше войско, их опережая, Замкнуло их в ущелье между скал; Отчаянье, в усилиях бесплодных, Прорвалось, но отмщение пришло, И на мгновенье у бойцов свободных Душа была способна сделать зло, Один уж на врага копье наметил, — "Стой, стой!" — вскричал я и удар тот встретил. 9
Я руку поднял, и удар копья Ее пронзил; я улыбнулся ясно, Увидев кровь на стали острия; Я молвил: "Влага жизни, ты прекрасна, Такое красноречие в тебе, Что с ним бороться сердцу невозможно; Пока тебя могу пролить в борьбе, Стремление мое живет не ложно; Вы плачете — бледнеете — вот так: Вам правда подала теперь свой знак. 10
Солдаты, вами спящие убиты Друзья и братья наши. Для чего? Когда б вы были тернием увиты, Они бы с вас хотели снять его; Вы погасили взоры, что лучами Сочувствия хотели вам светить, Пролить бальзам над вашими сердцами, И светлую в ваш мрак забросить нить. А вы? Благих во сне вы закололи. Но мстить не будут духи светлой воли. 11
Зачем из зла исходит вечно зло, Из пытки боль еще острейшей пытки? Мы братья все — и ежели могло Чье сердце только смерть в житейском свитке Читать и по наему убивать, Пусть и оно узнает, в чем свобода. Несчастье — злом за злое воздавать. О, Небо, о, Земля, и ты, Природа, Все через вас: и тот, кто сделал зло, И кто, отмщенью чужд, глядит светло! 12
Друг другу дайте руки: мрак и злоба Пусть в прошлом — сном задремлют вековым, Как мертвые, что не встают из гроба!" Тут ум мой погрузился в смутный дым, Внезапно тенью взор мой затемнился, — Так много крови вытекло моей; Когда ж от забытья я пробудился, Я был среди врагов и меж друзей, Смотрели все с участьем и с любовью. Заботливо склоняясь к изголовью. 13
Тот воин, что пронзил меня копьем. Сидел печальный, с влажными глазами; Как братья, что в оазисе одном Сошлись, идя различными путями, Глядели дружно все, и я им был Отец, и брат, и вождь, я в бой опасный Как будто бы за них, за всех, вступил И, ранен, спас от смерти их ужасной. Так в этот день, восторгом братских уз. Соединился мощный тот союз. 14
И с возгласами бурными пошли мы По направленью к Городу, толпой. Желанием единственным томимы — В добре быть превосходней, чем любой; Свободные те воинства блистали Прекрасней, чем омытые в крови Рабы тирана, — мы лишь мира ждали, Мы вольности хотели и любви; Мы шли теперь не от резни позорной, В сердцах у всех был свет, не сумрак черный. 15
Была толпа на городских стенах, На каждой башне были мириады, И светлые знамена в Небесах Качались, услаждая наши взгляды, — Там, там, на шпилях; и, как голос бурь, В толпе раздался общий крик привета, Казалось, он наполнил всю Лазурь, Им точно вся Земля была одета, Как будто бы тот гулкий крик исторг Безбрежный нескончаемый восторг.