Техники продолжали тестировать системы наблюдения корабля, но на всех мониторах загоралась одинаковая надпись: «Информационный сигнал отсутствует».

«Суворов» оглох и ослеп, но мы могли еще получать картинки со всех тральщиков, пока имели с ними связь.

Капитан Дроздов отдал приказ, и операторы лихорадочно стали вводить в корабельный компьютер новые команды. И вот уже на мониторах возникли реальные картинки, поступающие с убегающих от нас поисковых судов, заменившие ставший бессмысленным машинный прогноз. Красные метки сменились желтыми, но это не успокаивало. Все понимали, что у нашего корабля сенсоров больше не существует физически.

В тишине раздалось тихое покашливание, показавшееся чуть ли не громом. Это подал голос Юджин Амаду:

– Мне показалось, что сенсоры выходили из строя не одновременно. Сначала отказали системы наблюдения в зонах А-8, А-9, А-10, Б-8, Б-9 и Б-10… Значит, какой-то поток идет сбоку, со стороны…

Понятно, сечение «Суворова» было значительно больше сечения крейсеров, и площадь, на которой располагались сенсоры, также была много больше, чем у «Дона» и «Маргариты», поэтому эту неодновременность и удалось сейчас зафиксировать.

Майкл обернулся и дал знак. Один из селферов, кажется, Сильвия, немедленно сменила за одним из пультов техника из экипажа корабля и соединилась через пульт с корабельным компом напрямую. Я уже видел, как подобное во флаере проделывала Мелисса… Почти сразу на одном из мониторов появилась диаграмма отказов и потерь сигналов от сенсоров, полностью подтвердившая наблюдения Юджина.

Да, мы под углом пересекали поток чего-то, что разрушало сенсоры и антенны. Но чего? О любой опасности мы были бы предупреждены заранее, для того наши системы наблюдения и существовали… Разве что эта опасность возникла внезапно!

И тут раздался тревожный звон и замигали красными надписями мониторы системы контроля состояния корабля. Началось разрушение материала корпуса корабля! Разрушался под воздействием неведомого фактора самый прочный материал, созданный человечеством…

Я оглянулся. На лицах находящихся в рубке была написана растерянность. Скоро, очень скоро растерянность перерастет в ужас…

Да. Раздался первый голос:

– Надо поворачивать! Надо уходить!

А звон звучал все настойчивее…

Мелисса закрыла глаза и сидела неподвижно. Я обратил внимание, что селферы, все как один, тоже застыли, подобно каменным изваяниям. Я вспомнил Марс и догадался, что они держат совет, общаясь на ?-волнах. Странно, что сейчас я ничего не «слышал»… Ах да, мне же Майкл еще на Корнезо поставил какую-то защиту! Как жаль…

Время шло, и люди вели себя все беспокойнее. Офицеры были, конечно, народ дисциплинированный, но тихий ропот усиливался, и смысл его был совершенно определенный: «Надо немедленно бежать!» Судя по пока еще сдержанным репликам, кое-кто предлагал резко увеличить скорость и проскочить опасный участок, но большинство считало, что надо повернуть назад…

Наконец Мелисса очнулась, и остальные селферы тоже.

Мелисса встала и повернулась к находящимся в рубке.

– Господа офицеры! – Голос ее звучал спокойно, она не отдавала приказ, она мягко и даже немного задумчиво обращалась к собравшимся.- Мы столкнулись с неизвестным явлением природы, представляющим очень серьезную опасность для космических полетов и тем самым для существования человечества. Да, очевидна реальная угроза для корабля, угроза для жизни и людей, и селферов. Но мы не имеем права сейчас повернуть назад и просто сбежать от опасности. И дело не только в том, что все мы – солдаты, защитники Земли. Мы находимся сейчас на самом лучшем корабле, созданном человечеством, и, если с этой опасностью не справимся мы, не справится и никто другой.

Думаю, нам чрезвычайно повезло, что в этом полете сейчас так много селферов, потому что селферы способны выдержать то, что любого человека неминуемо приведет к необратимой смерти. Поэтому приказываю: пока нет непосредственной угрозы для жизни людей, команда корабля и имеющиеся на борту десантники будут выполнять поставленные задачи. Когда же ситуация обострится, все люди отправятся в жилую зону, наиболее защищенную часть корабля, и об этом я отдам в нужный момент отдельный приказ. А сейчас нам необходимо бросить все силы на то, чтобы, изолировав носовые отсеки, усилить изоляцию слоем бронеплит.

К этому моменту всех техников и операторов на их рабочих местах уже заменили селферы, напрямую подключившиеся к корабельному компу и составившие с ним теперь единую сеть. Сигналы тревоги наконец смолкли, мониторы беззвучно отражали состояние систем корабля, из печатающих устройств поползли пластиковые листы с приказами подразделениям экипажа корабля. Майкл одним из первых покинул рубку, отправившись организовывать работу своих десантников, которые, за исключением пилотов, улетевших на тральщиках, были до сих пор просто пассажирами.

Офицеры, получив приказы, немедленно направлялись к своим подчиненным, оставшиеся не у дел техники и операторы тоже покинули рубку, получив приказ капитана присоединиться к остальным двум сменам экипажа. Вскоре в рубке стало гораздо свободнее и спокойнее, и воцарилась напряженная, но совершенно рабочая атмосфера. На мониторах схемы показывали процесс неудержимого распада корпуса корабля и материалов его носовых отсеков. «Суворов» таял, как кусок сахара в горячей воде… Точно так же я чувствовал распад корпуса крейсера…