— Ну в общем, раз ты знаешь, я пошёл, — поднял сумку Никита — Поминали вчера с начальством дру­зей боевых... то ромом, то водкой...

— А вот скажи, уважаемый, — прищурилась Ва­ренцова. — Твой-то в чём интерес? Чего ради ты мне помогаешь?

Она ждала новых рассуждений о козырях, шуле­рах и готовой ополчиться секьюрити, но услышала совершенно другое.

— Э, девонька, вот ты о чём,.. — как-то затума­нился Никита, и голос его неожиданно дрогнул.— На дочку ты мою сильно машешь... Мамай, собака, взял её тогда в полон, недоглядел я, каюсь, недогля­дел. А ты на неё — как сестра.. Что, лещика-то мо­его так и не попробовала? Не горюй, ещё один есть, последний, так и быть, желанная, поделюсь.

С этими словами он достал крупного вяленого леща, примерился, крякнул и с лёгкостью фокусни­ка разорвал рыбину надвое.

— На-кось, держи.

Леш был поделен идеально, словно раскроен ла­зером. Зеркально-чистый срез проходил точно посе­редине хребта В брюхе поблёскивала половинка ик­ряного мешочка.

— Спасибо. — Уставшая удивляться Оксана бла­годарно приняла лакомство. — Большое.

Потом она сидела на лавочке и прислушивалась то к сердцу, то к разуму, то к внутреннему голосу. Все они хором твердили одно: «Краев». И то прав­да, к кому ей теперь идти? Больше не к кому. Толь­ко вот куда?..

Сотовый механическим голосом объявлял аппа­рат вызываемого абонента выключенным или вре­менно недоступным. Гостиница нынче справок не давала по причине проклятости. «Язык до Киева до­ведёт», — в конце концов решила Оксана и пересту­пила порог маленького кафе.

Называлось оно уютно, вкусно и даже как-то до­верчиво «Морошка». И румяные ягодки на вы­веске были нарисованы с явным знанием дела.

Рыжая полненькая девушка, хозяйничавшая в кафе, показалась Оксане некоторым образом похо­жей на ту самую морошку, круглую добрую звёздоч­ку' на пути странника по болотам. Она удивительно быстро поставила перед Варенцовой кофе, да не ка­кой-нибудь пахнущий нефтяными цистернами рас­творимый, а самый настоящий, ароматный, крепкий и животворный, от которого Оксана ощутила весё­лое и злое желание не просто выжить, но и «всем показать».

Тихон, разбуженный запахами съестного, высу­нул рыжую морду из рюкзачка, и Светочка восхи­тилась:

— Ой, это кто там у вас, котик? Можно, я сме­танки ему принесу?..

Естественно, она знала, где дислоцировался по­исковый отряд.

— Это вам по трассе надо идти. Как автозаправ­ку минуете, сразу налево свернёте и дальше про­сёлком. Так и придёте. — И добавила, кладя рядом с кофейной чашечкой большую конфету от щедрот заведения: — Ваши все там.

Прозвучало это довольно загадочно. По крайней мере, допускало интересные толкования. Оксана хо­тела было спросить, что именно Светочка имела в виду, но прикусила язык.

От заправочной станции просматривался пещёр- ский указатель, свёрнутый уж не тем ли ночным таранным ударом, давшим название гостинице. Ок­сана сопхурилась против солнца и поняла: сбылась мечта идиотки. Просёлок, куда направила её осве­домлённая Светочка, оказался тот самый, который она всё собиралась обследовать на досуге.

Совпадение? Женская интуиция? Магические флюиды?..

Тихон завозился в мешке, требовательно мявк- нул, ткнулся лбом в хозяйскую спину. Имей, дес­кать, совесть, выпусти по делам!

— Давай, малыш, беги.

Оксана расстегнула молнию, проводила взглядом кота, исчезнувшего в высокой траве за домиком АЗС, и присела на заботливо установленную кем-то лавочку. Солнце проливалось наземь нежарким, удивительно приятным теплом, от которого Оксану начато даже чуть-чуть клонить в сон. Она прикрыла глаза и попробовала представить, что уже перееха­ла в Пещёрку жить насовсем, что сидит у себя на участке, принимая заслуженный роздых после вся­ких утренних дел. Накормлены гуси, уложено под­ходить в корзинку хлебное тесто, вымыт и выгу­лян проказник Васе1ка-младший. Сейчас она чуток отдохнёт, а потом сварит вкусного кофе и отнесёт уткнувшемуся в компьютер Олегу...

Вернувшийся Тишка вспрыгнул на колени и на­чал топтаться, щекоча пушистым хвостом Оксанину шею. Варенцова тряхнула головой, поднялась, во­дворила кота в рюкзачок и средним шагом двину­лась дальше.

Карты пещёрских окрестностей у неё под рукой не имелось, да и Бог-то с ней, с картой: просёлок там всё равно не значился, Оксана уже проверяла. Что поделаешь, из наших общедоступных карт за­служивают доверия только те, что сделаны для спортивного ориентирования. Остальные составле­ны по принципу «пойдёшь — не вернёшься». На них асфальтированными числятся дороги, куда асфальт завезут хорошо если при следующем президенте, ес­ли у него там будет дача. Зато вместо одного-един- ственного тракта, обозначенного в лесу, можно за­просто обнаружить штук шесть. Кому-то явно лень было откорректировать продукцию выпуска три­дцать седьмого года, когда карта должна была не столько помогать рыболову и грибнику, сколько вводить в заблуждение вражеского агента, буде он начнёт по ней ориентироваться.

В этом смысле красиво оформленный атлас 11е- щёрского края пребывал вне конкуренции. Оксана в первый же день купила его в ларьке и пролистала во время обеденного перерыва. В нём было под сотню страниц, неотличимых одна от другой, — сплошь го­лубые штрихи с далеко не повсюду проставленной глубиной. О существовании деревни Глуховки, куда волокла свои корзины престарелая Ерофеевна, со­здатели атласа вовсе не подозревали. Мало того, на­прочь отсутствовал и подробный план самого район­ного центра. Так, пятнышко два на два сантиметра на узеньком зелёном язычке посреди заштрихован­ного пространства. Да и его умудрились засунуть в стык страниц, проклеенных по торцу.