Она была жива.

– Он успел что-нибудь сделать? Расскажи мне, – потребовал я.

Это последнее, что я бы хотел слышать, но мне нужно было знать, если отец причинил ей боль.

– Нет, – девушка покачала головой, стараясь успокоить меня. – А ты? Ты в порядке? Я так испугалась, что он сделал что-то с тобой прежде, чем прийти ко мне, – призналась Кая, когда её голос задрожал.

Она переживала в порядке ли я, когда её саму чуть не взяли силой?

Я закрыл глаза, понимая на что мог обречь её. И на что обрекал, оставляя её себе.

Что было бы, если бы я просто опоздал, как и тогда с Талией?

Что было бы, если бы я не смог ничего сделать, как тогда с мамой?

Нет, я был не в порядке.

Но, к счастью, я уже не был маленьким мальчиком. Я бы убил отца и мне было плевать на наш выстроенный годами с Домиником план, потому что когда дело касалось Каи, имела значения лишь она одна и никто больше.

Картинки из прошлого начали возвращаться в мою голову, поэтому я перевёл своё внимание на девушку, которая заставляла меня забыть обо всём на свете. Она подняла голову, когда её руки также крепко, как и мои, были обёрнуты вокруг меня.

– Что теперь будет? – шепотом спросила она.

– Я не знаю, – честно ответил я. – Но мне нужно позвонить Доминику.

Она покачала головой, соглашаясь со мной и оторвалась от меня, но я снова прижал её к себе.

– Ещё минуту, – попросил я.

Кая улыбнулась, одной из своих незабываемых мной улыбок, и приложила свою щёку к груди со стороны моего сердца.

– Оно бьётся только для тебя, – признался я.

Я чувствовал её. Она была в моих руках. Под моей кожей. В моей голове.

Если бы сегодня с ней что-нибудь случилось, я бы убил всех, а затем себя, потому что жить в мире, где Кая смотрит на меня, как на того, кто позволил этому случиться с ней или же вообще без неё, не имело никакого смысла.

Девушка громко сглотнула.

– Кристиан, я… – начала она, но резко замолчала.

А потом я услышал, как Себастьян вошёл в комнату позади меня и повернулся, чтобы посмотреть на него. Его рука была уже забинтована и он остановился на пороге, ожидая моих дальнейших действий.

Кая неохотно отпустила меня и отошла в сторону ванной комнаты.

– Мне нужно умыться.

Я кивнул ей и она скрылась за дверью, затем я достал свой телефон из кармана и набрал Доминика.

Я не знал, как сказать ему, что отец был мёртв. Он хотел убить Винченцо не меньше меня, если не больше, и у него было на это полное право.

Мы должны были убить отца вместе спустя немного времени после двадцатипятилетия Доминика, но я пообещал Кае, что отпущу её приблизительно через месяц, с того момента как она оказалась у меня.

Потому что на тот момент день рождения Доминика было через считанные недели.

Потому что я уже тогда был готов нарушить план из-за неё и мы бы смогли выкрутиться, даже если бы убили Винченцо прямо в тот день.

Нас бы стали подозревать, но тогда уже Доминик был бы Боссом и мы бы смогли поставить всех на место или же просто отрезать их длинные языки.

Сейчас у нас появились огромные проблемы, решение которых я ещё не видел.

– Я не спал почти что всю ночь, – сонно проговорил Доминик, зевая в трубку. – И из меня вытрахали все силы, я думал ты находишься в таком же состоянии…

– Винченцо мёртв, – прервал я его.

Друг замолчал и я даже перестал слышать его дыхание.

– Доминик?

– Это шутка? – моментально переспросил он.

Я тяжело вздохнул.

– Нет. Его тело, с пробитой от пули головой, лежит прямо передо мной.

– От пули?! – прорычал он.

Я слышал, как он спрыгнул с кровати и начал шоркать вещами.

– С каких пор ты пристрастился к пистолетам? – злобно спросил Доминик, зная, что я предпочитал ножи, так как они приносили не моментальную смерть в отличии от огнестрельного оружия.

– Не я убил его! – таким же тоном ответил я ему.

– Тогда… – начал он, и когда к нему пришло осознание, прошептал. – Себастьян.

Мой старший брат был лучшим стрелком Ндрангеты. Я не знаю в каком положении находилась Кая с моим отцом, но Себастьян сделал так, что пуля даже не коснулась её, хотя прошла навылет через голову Винченцо.

– Что с Каей? – спросил он, видимо, на секунду забыв о своём возмездии, которое он больше никогда не сможет получить.

– Он хотел изнасиловать её… – и я даже не успел договорить, как Доминик бросил трубку.