У нас были противоположные характеры. Я вообще не знал есть ли между нами что-то общее или мы потеряли всё, что было, когда последний раз считали себя братьями четырнадцать лет назад.

Он не реагировал ни на одну мою провокацию и даже, если я снова пырну его ножом, он просто позволит мне сделать это.

– Ты не злишься на него? – спросил я, повернувшись к Доминику.

– Он спас Каю, – напомнил друг. – Если бы кто-то из нас был на его месте, мы бы сделали тоже самое. Особенно ты. И я бы точно не стал винить тебя, потому что знаю, насколько она важна для тебя, Кристиан.

В какой-то момент Доминик стал дорожить Каей не меньше меня. Наверное, это случилось после того, как я рассказал ему про Эбигейл и он стал уважать Каю, потому что защищал Джулию точно также, несмотря на то, как это влияло на его собственную жизнь.

Я сжал кулаки.

Мне нужно было вернуться в дом, чтобы увидеть девушку, и я уже сделал шаг, чтобы уйти, как телефон Доминика зазвонил.

– Сантьяго, – поприветствовал он парня, поднося телефон к уху.

Я слышал голос парнишки, но не мог разобрать слов, потому что его язык заплетался так, словно он был до сих пор пьян. Доминик сглотнул, смотря на нас, пока слушал, что он говорил, а затем протянул телефон в нашу сторону и включил громкую связь.

– Повтори еще раз, – попросил он.

Парень на другой стороне прокашлялся, но его голос всё также остался сдавлен, как будто что-то мешало ему говорить.

– Триада была здесь, – он ещё раз прочистил горло, стараясь говорить внятно. – Мой отец мёртв.

Мы все молчали, не зная что ответить ему.

– Я сейчас буду. Дождись меня, – ответил Доминик и парень повесил трубку.

Мартин Риверо был мёртв. Теперь мы могли выставить смерть и моего отца, как работу Триады. Жаль Лоренцо здесь не было, мы бы убили и его для пущей правдоподобности.

– Ты нужен Кае, – сказал Доминик, а затем перевёл взгляд на Себастьяна. – А ты поедешь со мной.

Мы кивнули, получив приказы.

Хоть Себастьян и будет главным некоторое время, мы знали, кто воспитывался, как настоящий будущий Босс Ндрангеты.

Я вернулся в дом, слыша, как машины выезжали с периметра. Нам предстояло решить, что делать с автомобилем отца, потому что оставлять его здесь было не вариантом.

Я поднялся на второй этаж и зашёл в комнату. Дверь в ванную была закрыта, но я надеялся на то, что Кая не заперлась, потому что знала, что я вернусь за ней.

Она сидела в ванне, её колени были прижаты к оголенной груди, а руки прижимались к плечам, пока она смотрела перед собой. Её мокрые волосы прилипли к груди и в помещении витал пар от воды, в котором она находилась. Плечи дрожали.

Я подошел и присел рядом с ней, опуская руку в ванну и касаясь лейки, которая лежала на дне ванны. Из неё лился кипяток, тело Каи покраснело от боли, вызванной такой температурой воды, и я убавил её.

– Я здесь, Боец.

Её ногти впились в кожу на плечах, оставляя следы и я протянул руку, чтобы она прекратила делать это, но так и не коснувшись её, остановился, потому что не знал, готова ли она была терпеть мои прикосновения на данный момент.

До того, как уйти, мы обнимали друг друга, но сейчас девушка выглядела так, словно поняла, что на самом деле могло с ней произойти.

Она смыла кровь моего отца с себя. Её нижняя губы была разорвана, но девушка сказала, что Винченцо ничего не успел сделать с ней, значит она сама сделала это с собой.

Она самоповреждала себя, чтобы заменить одну боль другой.

Я поднял лейку, из которой лилась уже тёплая воды и направил на плечи девушка. Она дернулась, будто очнулась от сна и посмотрела на меня.

– Ты вернулся, – через боль, улыбнувшись, произнесла Кая.

– Конечно. Не только ты возвращаешься ко мне, – ответил я, вспоминая, как говорил ей, что она из раза в раз будет возвращаться ко мне.

Но дело было в том, что она возвращалась ко мне, потому что я гнался за ней, не хотя отпускать её.

– Случилось что-то ещё? – спросила она, прослеживая моё состояние.

Я кивнул.

– Мартин Риверо мёртв.

Рот Каи приоткрылся, а брови немного приподнялись.

– Ты не рад его смерти, – заметила она. – Он был хорошим человеком?

– Достаточно хорошим для нашего мира.

Девушка закрыла глаза, пока я ополаскивал её тело не болезненной для кожи температурой воды, и смотрел, как её подбородок постепенно начинал дрожать, а затем из под закрытых век скатилась первая слеза.

Она зажмурилась, хотя избавить от них, но ещё больше слез скатились вниз.

– Что они сделали с тобой? – шепотом спросила она.

Я не замер, услышав этот вопрос.

Он рассказал ей.

Кая всегда узнавала всё, о чём я хотел поведать ей раньше, чем я делал это.