Я с силой откинул телефон в сторону и потёр глаза, слыша журчание воды из соседней комнаты.

– Доминик скоро будет здесь, – предупредил я.

Себастьян прошёл мимо меня и взял отца за ноги.

– Что ты делаешь?

Он потащил его в сторону двери, размазывая лужу крови под его головой по полу.

– Собираюсь оттащить его на пирс. Или у вас есть другие идеи, как нам спрятать труп?

Я прищурился, глядя на него, но он был прав.

Если мы утопим его, мало вероятно, что когда-нибудь кто-нибудь найдёт его здесь.

Я догнал его и поднял отца под плечами, облегчая Себастьяну работу.

Спустя несколько минут мы стояли на пирсе, отведённому только для этой виллы и привязывали ноги Винченцо к камням, с которыми он скоро пойдёт ко дну.

Верёвки и камни уже лежали здесь и они были слегка окровавлены, значит брат принёс всё это сюда, когда оставил нас с Каей наедине.

– Зачем ты приехал? – спросил я, затягивая морской узел.

– Мне нужно было поговорить с тобой.

Я усмехнулся, чувствуя, как ярость внутри поднялась немного выше предела.

– Нам не о чем говорить, Себастьян, – напомнил я ему. – Мы вроде бы поняли это, когда были детьми. Ты бросил всех, как только у тебя появилась возможность, и твоего возвращения больше никто не ждёт, – выплюнул я.

Мы сидели на корточках, затягивая верёвки, и я чувствовал на себе его взгляд.

Себастьян в отличии от меня был больше похож на мать. Тёмные волосы, но не доходящие до моей черноты, и бледно-голубые глаза, в которые было неприятно смотреть, потому что ощущалось, будто они пролезали в твою душу.

– Пока у тебя была только младшая сестра, – начал он. – У меня был ещё младший брат.

– Хватит, – прорычал я, выпрямляясь и вставая на ноги.

Я не желал говорить на эту тему прямо сейчас и не понимал, почему он вообще её начал.

Он уехал править Лос-Анджелесом, едва ему исполнилось восемнадцать и больше не возвращался в Сакраменто до шестнадцатилетняя Талии.

Я бы предпочёл вообще больше никогда не видеть его.

– Кристиан…

Но брат не успел ничего сказать, потому что рёв мотора, въезжающий на территорию виллы машины, заткнул его.

Она с визгом остановилась и Доминик вылетел из неё, сразу заметив нас и направляясь в нашу сторону. Его светлые волосы были растрёпаны, рубашка не до конца застёгнута, а лицо красное от гнева.

Он подошёл к нам и встал рядом с телом, с отвращением смотря на него.

– Мы решили не топить его без тебя, – сказал Себастьян.

Доминик подтолкнул ногой тело ближе к краю пирса.

– Я здесь. Теперь мы можем сделать это, – нетерпеливо ответил он, когда его желваки заходили ходуном при сильном сжатии челюсти.

Доминик был посередине, а мы с братом по обе стороны от него. Каждый из нас поднял по одной своей ноге и наступил на тело под ними.

– Единственное, о чем я желаю так это то, что его смерть была быстрой.

А затем мы одновременно пнули труп отца и он со всплеском погрузился под воду, утаскивая камни за собой.

Мы втроём еще долго смотрели на то место, в котором исчезло его тело и у каждого из нас были свои причины ненавидеть Винченцо Нери.

Он больше никогда не будет угрозой для Каи и это меня успокаивало, но его смерть несла и огромные проблемы, которые также играли роль в жизни девушки.

– Теперь Лоренцо Короззо станет Боссом, – сказал я, будто парни не знали этого.

Доминик с Себастьяном переглянулись, а потом посмотрели на меня.

– Вообще-то нет, – ответил Доминик. – Кое-кому из нас уже есть двадцать пять.

Я посмотрел на брата.

Его дата рождения была стёрта из моей памяти, как один из самых ненавистных мне дней в году, но сейчас я вспомнил её.

– Хочешь сказать ты отдашь ему место, которое принадлежит тебе по праву? – я закипал от злости.

– У нас нет другого выбора.

Чёрт!

Прямо сейчас в моей голове Лоренцо был и не таким уж плохим вариантом для должности Босса, но он угроза для Каи и значит у нас правда не было другого варианта, как оставить Себастьяна, хотя мы могли бы устроить поиски пропавшего без вести Винченцо до дня рождения Доминика, но никто бы не поверил, что мы не причастны к этому.

Я оттолкнул Доминика немного в сторону, чтобы стать ближе к брату.

– Я бы с удовольствием убил тебя и заставил идти на дно вместе с отцом, – прорычал я в невозмутимое лицо Себастьяна.