Группа детей пропала.

Страшные слова были словно удар в солнечное сплетение. Вадим почувствовал, как кровь прилила к лицу. Но Денис Сергеевич не заметил этого, погрузившись в события минувшего прошлого.

— Занимались детьми обычно мы, работники школы. Встречали, кормили в школьной столовой, провожали. Экскурсию (конечно, в сопровождении кого-то из сотрудников предприятия) тоже проводили мы: чаще всего я или учитель химии. Иногда старшая пионервожатая, она у нас общественной работой занималась. В тот день возникла путаница. Сначала нам сказали, что прибудут дети, победители областной олимпиады по математике. Потом объявили, что их экскурсию перенесли на следующий день, потому что приехали туристы откуда-то из Сибири. Обычно экскурсии для взрослых организовывали не мы, а работники администрации Верхних Вязов, но в этот раз попросили нас. Мы повозмущались, но смирились. Спустя некоторое время снова звонок: планы в очередной раз изменились, прибудут все-таки дети-олимпиадники. Но автобус в нужное время не прибыл. Тогда шел снег, зима в наших краях ранняя, суровая, к началу ноября вступает в права. Поначалу мы не слишком волновались: из-за снегопада автобус будет продвигаться медленно. Снег шел все сильнее, автобуса не было, и мы решили, что экскурсию перенесли из-за непогоды, а нас в известность поставить забыли. Я позвонил в Октябрьское, спросил. Мне сообщили, что автобус с детьми выехал.

Денис Сергеевич умолк. Ему, видимо, было трудно говорить.

Он протянул руку к чашке с остывшим какао, допил залпом.

— Какао подлить или еще что-то нужно? — чутко среагировала Лариса.

Вадим вопросительно поглядел на старика, но тот качнул головой.

— Мне пора, пожалуй, — вдруг объявил он ошарашенному Вадиму.

— Погодите, мы же еще не закончили!

Денис Сергеевич посмотрел на Вадима. Во взгляде — не то просьба, не то призыв к молчанию, не то испуг, Вадим не мог сообразить.

— Мы не доели вашу чудесную выпечку. — Вадим выдавил улыбку. — Лариса, вы не могли бы упаковать ее? Возьмем с собой.

— Конечно, одну минуту, — ответила та и скрылась под прилавком, очевидно, в поисках коробки.

— Тут небезопасно. Кругом глаза и уши, — быстро проговорил Денис Сергеевич.

Странно, до этой минуты ничего старика не беспокоило; он согласился на беседу в публичном месте. Возможно, кого-то увидел в окне: Денис Сергеевич то и дело посматривал туда. Или очередной припадок вот-вот случится (говорил же Денис Сергеевич, что на него «находит иногда»).

Лариса вынырнула из-под прилавка с пластиковой упаковкой, подошла к столу, ловко сложила внутрь пирожки и нетронутый рулет.

— Было очень вкусно, — за двоих поблагодарил хозяйку Вадим.

Старик уже шел к дверям.

— Приходите еще, — пригласила Лариса.

Вадим догнал Дениса Сергеевича, спешившего к общежитию. Они молча перешли улицу, прошли по дорожке ко входу.

Внутри никого не было, и это, кажется, обрадовало Дениса Сергеевича. Он обернулся и коротко махнул рукой: дескать, пошли за мной. Второй раз ему повторять не потребовалось. Они вошли в комнату старика, и тот тщательно запер дверь на два замка.

— Разувайтесь, куртку вот тут оставьте и проходите.

Комната Дениса Сергеевича выглядела уютной и обжитой: ковер на полу перед диваном и креслами, красивая люстра, картины и фотографии на стенах. На подоконниках выстроились цветы в горшках.

Вадим рассматривал снимки. Вот Денис Сергеевич и похожий на него мужчина — брат Паша. Вот родители, чинно сидящие в неловких позах, напряженно глядящие в объектив. Паша с женой и дочерью, той самой Лизонькой, о которой ночью упоминал Денис Сергеевич: «Не я один, многие видят! Лизонька тоже…»

На нескольких фотографиях хозяин комнаты был в окружении учеников. Среди множества детских и юношеских лиц Вадим обратил внимание на двоих парней. Лицо первого выглядело очень знакомым: юноша был похож на кого-то? Или Вадим знал этого человека? Второй парень привлекал внимание поразительным сходством с великолепным французом Аленом Делоном. Редкая, безупречная красота. Наверное, девушки за ним толпами ходили.

— Вам у меня долго быть нельзя, заметят, — сказал Денис Сергеевич.

— Кто? — Вадим оторвался от разглядывания фотографий и повернулся к старику.

— Об этом позже.

Вадим поставил на стол контейнер из кулинарии, отказался от предложенного стариком чая.

— Расскажите, что было дальше, — еле скрывая нетерпение, попросил он.

Они стояли посреди комнаты.

Сесть хозяин гостю не предложил, сам тоже не садился.

— Все пропали. Пятнадцать детей от девяти до шестнадцати лет, водитель и учитель, который сопровождал ребят в поездке. Ближе к вечеру, когда автобус так и не прибыл в Верхние Вязы, поехали навстречу. Но снегопад усилился настолько, что на дорогах образовались заносы, к тому же стемнело. Пришлось отложить поиски до утра. — Денис Сергеевич потер лицо ладонью. — Что говорить… Искали долго. Но снег шел, не переставая, все кругом было завалено, никаких следов. Вы не представляете, что со всеми было. Не мог же автобус просто взять и раствориться в воздухе! Обнаружили его, можно сказать, случайно. Там, где и не думали найти.

— Где же?

— В Боковушке.

Вадим не мог выдавить ни слова. Даже представить себе невозможно, что чувствовали бедные пассажиры автобуса, летящего в пропасть.

— Как он там оказался? Это же в стороне от дороги.

— Даже не в том дело, как. Причину не установили по сей день. Поднимать автобус не стали: сразу решили, что это слишком опасно. Земля продолжала проседать, осыпаться с боков, никакой техникой автобус не достанешь. Спускаться тоже страшно было: провал колоссальный, представьте высоту девятиэтажного дома — вот такая глубина, еще и края, как я сказал, неустойчивые. Пока судили-рядили, как быть, прошло время, автобус провалился полностью, крыша тоже исчезла из виду. Вопрос о спуске отпал сам собой. Родители, родственники погибших бились в истерике, но в том-то и дело, что ясно было: раненых там быть не может, только мертвые. Рисковать живыми, чтобы вытащить трупы, никто не стал бы. Так и превратилась Боковушка в братскую могилу. Скандал был громкий, но областные власти всеми силами старались замять трагедию.