Наблюдая за ним, Дайос почувствовал, как огоньки на его теле начинают меркнуть. Легкая усмешка пришла на смену злости, мешавшей думать.

— Ты был прав.

— Ну конечно я был прав! Я всегда прав, но никто меня не слушает, прежде чем что-то затеять. Знаешь… — Макетес осекся, а потом уставился на него, снова разинув рот. — Ты что, только что признал, что я был прав?

Дайос кивнул:

— Ну… Это прям событие. Особенно от тебя.

Пожав плечами, Дайос шлепнул брата хвостом, подцепил его огромным хвостовым плавником и подкинул вверх.

— Иди сообщи остальным, что я ее нашел.

— А ты что? Это ты должен отчитаться. Ты даже ничего мне не сказал, ни как все прошло, ни где ее искать. Я могу доложить только, что ты на меня рыкнул и сказал, что все готово.

Макетес уплывал, продолжая на ходу возражать, что ему этого делать не положено.

— Просто передай, что все под контролем.

— Так ты со мной не поплывешь?

Вообще-то Дайос собирался. Все внутри кричало, что надо. Он еще не до конца восстановил отношения с Арджесом, и каждый раз, поступая вот так, он подводил своего кровного брата. Но… что-то другое, тоже внутри, твердило, что сейчас он уплыть не мог. Он еще не закончил.

— Я занят, — ответил Дайос, снова переводя взгляд на город. — Скажи, что я вернусь с ней, когда буду готов.

Макетес тут же остановился. Течение играло с длинными волосами его брата, струилось сквозь жабры, наполняло его решимостью. Как же Дайос скучал по этому чувству. По моментам, когда океан дарил ему свое благословение. Впрочем, похоже, сейчас море одобряло его решение. Оно почти не обращало на него внимания, словно еще не простило ему все те смерти. Но если он хотел заслужить прощение, то двигался в правильном направлении.

Вздохнув, он махнул на замершего брата рукой:

— Плыви уже.

— Ты же не станешь на нее нападать, правда? — спросил Макетес очень тихо и серьезно. — Она нужна нам живой, Дайос.

— Я не собираюсь причинять ей вред.

Вырвавшийся рык удивил даже его самого. Прижав руку к сердцам, он попытался успокоить ярость, взметнувшуюся внутри от одной только мысли об этом. Все было как-то неправильно. Такая реакция на ахромо была просто отвратительной.

— Тогда что ты задумал?

— Не знаю.

Хотелось бы ему самому понять. Но сейчас он знал только то, что у него появились… чувства, которым не было объяснения. Ощущение в груди, которое не проходило, странная потребность, которая приковала его к этому месту.

Макетес подплыл ближе, дергая хвостом и держась ниже линии взгляда Дайоса, чтобы не выглядеть угрозой.

— Ты же сейчас инстинкту следуешь, да?

— Можно и так сказать.

— Ох, как быстро все это пойдет ко дну, — пробормотал Макетес и со вздохом выпустил облако пузырей. — Ладно. Главное, не попадись и не помри, идет?

— Не планирую.

Когда брат растворился в темноте, Дайос сказал себе, что это даже хорошо. Что в одиночку, когда никем не рискуешь, работается лучше. Но, повернувшись к городу, он знал, что предстоит долгий путь. Неизвестно, где она будет в следующий раз. Таких бассейнов наверняка много, но у какого ее искать и когда именно?

Что там сказала другая ахромо? Он попытался вспомнить, что кричала вторая самка в попытках отчитать золотую. Что-то про ее отца и разговоры с людьми.

Сборища, значит. В чем-то ахромо не так уж отличались от его народа.

Ему нужно было пробраться обратно в город. Она явно не жила в той странной комнате с бассейном и наверняка бывала в том месте только тогда, когда это нужно ее отцу. Золотая дочка Генерала, драгоценность, которой можно хвастаться перед друзьями. Учитывая, что она не пошла к отцу по его зову, Дайос мог предположить, что они были не так близки, как считали остальные.

Вот и хорошо. Будет проще унести ее из города, если она не начнет сопротивляться.

А как быть с ней потом, когда унесет? Дайос не имел ни малейшего понятия. Но он, как и сказал Макетесу, следовал инстинкту. Другого выбора у него не было.

И Дайос кинулся обратно в город. Ему потребовалась почти неделя, а может, и больше, чтобы все изучить. Он пробрался в каждую трубу, каждый тоннель, каждый бассейн. Когда голова начинала разрываться от информации, он уплывал обратно к колоннам. К тому времени, как он вернулся к своей карте, выложенной из камней на песке, его тело было покрыто заживающими ранами.

Он смог сделать карту города сам, пусть даже в процессе лишился частицы плавника, потому что его то и дело засасывало в кусачие вентиляторы с вращающимися железками, которые порезали ему хвост. Один даже задел локоть, когда неожиданно включился.