— После всего, что ты натворил? Да, пожалуй.

Как объяснить брату, что он все еще слышал тех, кого подвел? Всех, кто погиб из-за ахромо? Его сны были полны огненных сполохов и кровавой воды. Его рука болела при пробуждении — вечное напоминание о том, что, сколько бы он ни заплатил, чтобы искупить свою вину, что бы ни сделал, он все равно привел их на верную гибель.

Дайос моргнул и снова увидел их. Прямо за Арджесом. На этот раз — изящный хвост с продырявленным плавником, медленно проплывающий мимо. Хвост, когда-то принадлежавший кому-то чудесному, даже если они не были знакомы. Каждый из его народа был по-своему особенным, а он стольких погубил.

— Дайос, — сказал Арджес, переключая его внимание на себя, хотя мясорубка за его спиной никуда не делась. — Что ты собираешься с ней делать?

— Я не знаю.

— Принесешь ее в стаю?

— Нет.

— Причинишь ей вред?

Как бы ему ни хотелось убить ее и положить конец своим мучениям, он сомневался, что сможет это сделать. Что-то внутри него сходило с ума от одной только мысли, что она может пострадать, и этого предупреждения ему было достаточно.

Оскалившись, Дайос ответил:

— Нет.

Арджес медленно кивнул и снова посмотрел на город, словно мог увидеть ее отсюда.

— Они хрупкие. Следи за тем, что она ест и пьет. И чтобы она не находилась в воде слишком долго. Тут для них очень холодно.

— Я видел вас с Мирой.

— Ты не знаешь, что это такое, когда это твоя пара. Постоянный страх, что она умрет и ты ничего не сможешь сделать. Жутко понимать, что их может убить что угодно. У них нет природной защиты, они вынуждены отказаться от своего родного мира ради наших желаний. Это тяжело. — Арджес прочистил горло, все еще не глядя на Дайоса. — Не уверен, что ты готов к тому, что почувствуешь.

Дайос тоже не был в этом уверен.

Стоп. Нет. Он не хотел делать ее своей парой. Дело вовсе не в этом. Не может быть. Он был хозяином своего тела, сам решал, что ему делать, и не собирался позволять физиологии выбирать за него.

— Я не планирую оставлять ее себе, — прорычал он.

— Да ну? — со смехом ответил Арджес. — Я же вижу, как твое тело реагирует на одно только слово о ней. Ты оставишь ее, Дайос, и тебе будет нелегко.

— Ахромо меня не интересуют, — сплюнул он. — Это ты попался на их удочку. Я не попадусь.

— Столько слов, чтобы защитить того, кто уже проиграл. — Арджес оттолкнулся от песка и поплыл. — Отнеси ее в безопасное место. Делай, что надо, чтобы разобраться в себе. Но я знаю тебя, брат. Я очень хорошо тебя знаю. Можешь сколько угодно сопротивляться. Я тоже боролся. Но вскоре ты обнаружишь, что вовсю исполняешь брачные ритуалы.

Сжав песок в кулаке, Дайос сказал себе, что такого не будет. Но он уже знал, что это ложь. Что-то внутри его хотело сберечь этот маленький драгоценный камень, найденный среди океанских глубин. Жадное желание внутри него извивалось, подобно чудовищу, и подталкивало тело к поступкам, которых он не понимал.

— Но я не хочу ее, — сказал он, подняв взгляд на брата, зависшего в темной воде над ним.

По хвосту Арджеса пробежало несколько мерцающих синих огней. Потом он посмотрел на Миру и Макетеса, которые оживленно о чем-то спорили, — по поводу какого-нибудь человеческого оборота речи наверняка. Огни вспыхнули ярче, но Арджес тут же взял себя в руки.

— Так и я не хотел, — тихо сказал он. — Ни я ее, ни она меня. Но чем больше времени я проводил с ней, тем четче понимал, что в ее сердце кроется сила, которой я восхищаюсь. В ее душе — доброта, которой недостает мне. В ее разуме — острота под стать моей. Она была непредсказуемой и выносливой, чего я никак не ожидал от их вида.

— Я знаю, что ты ее уважаешь. — Дайос правда это знал, просто не видел в ахромо того, что видел в ней Арджес.

— Тогда скоро и ты увидишь в своем человеке то, что еще не осознал. Но к тому времени будет уже слишком поздно. Как было со мной. — Арджес хлопнул его хвостом по спине. — Удачи, хотя я и не думаю, что тебе это под силу. Просто сохрани ей жизнь. Ага?

— Сохраню, — пробурчал Дайос.

— Да услышат тебя древние и накажут, если ты подведешь нас снова.

Эти слова эхом отдавались в его голове, даже когда Арджес уже вернулся к Мире и снова соединился с ней. Дайос чувствовал, что ахромо смотрит на него. Ее взгляд был подобен касанию, от которого смертоносные шипы на его спине вставали дыбом. Хотелось бы ему вышвырнуть их в океан, как кинжалы, чтобы хоть на секунду почувствовать умиротворение.

Но вместо этого он лежал в песке, не сводя глаз с Альфы. Города он не видел. Он видел тела. Слышал шепот мертвецов.

Даже его брат не думал, что у него получится оставить в живых какую-то мелкую ахромо. Даже его кровный брат, родившийся с ним из одного яйца, считал его слишком неосторожным, чтобы сохранить чью-то жизнь.

Все, чего он касался, умирало.

Его тело было создано оружием или щитом, и более ничем. Разрушительное цунами, уничтожающее все на своем пути.

Вода рядом с ним колыхнулась, и сбоку завис Макетес.