Но Аня не знала, как Туз отреагирует, если узнает, что она пытается поговорить с ундиной.

— Было бы неплохо иметь какой-то шифр. Я нашла новый чип, но пока не поняла, какой на нем язык. Но если смогу установить, то никто больше не разберет, о чем мы говорим.

«Умно».

— Ага, — тихо ответила Аня, открывая крышку Битси и обнажая тонкие проводочки внутри.

Интересно, о чем сейчас думал Туз. Доверяли ли ей на той стороне? Тут же накатило чувство вины, и внутри все сжалось, будто кто-то стиснул ее внутренности в кулаке. У них было столько планов. Если Аня покинет город, ей будет сложнее помогать им…

Но, оставшись, она рисковала своей жизнью. Отец мог в любой момент пронюхать, чем она занимается. Вот тогда он посадил бы ее в клетку уже по-настоящему и выпускал на фальшивый солнечный свет, только чтобы показать публике. Страшно представить, на что стала бы похожа ее жизнь.

«Молодец, — запрыгали по стеклу слова. — А я-то все жду, когда ты наконец яйца отрастишь».

На ее лице расцвела широкая улыбка.

— Ну, у меня был хороший учитель. Показал мне, что такое храбрость.

«Прекрати, я краснею».

— Но это правда. Не знаю, что бы я без тебя делала.

Последовала еще одна долгая пауза. Потом Туз сказал: «Хватит сопли разводить. Есть инфа, как взломать чип твоего дроида и добавить новый язык. Тебе еще интересно, или как?»

Даже если ундина уплыл насовсем, она все равно хотела знать. Аня хотела знать все, что приведет ее отца в бешенство. Взяв свои самые крохотные плоскогубцы, она ответила:

— Ага. Приступим.

ГЛАВА 9

ДАЙОС

— А вот это уже проблема, — пробормотал Макетес, когда они с Дайосом снова встретились на точке.

Дайос рассказал ему все, что узнал. Про то, что с дочкой Генерала нельзя будет поговорить. Про трубы. Он показал брату составленную карту и передал предупреждение о сотнях роботов, которые разберут их в этих трубах по кусочку, если они там застрянут.

— Что именно из этого ты называешь проблемой? — буркнул он, озабоченно глядя на карту.

— Все сразу.

— А больше всего?

Макетес пожал плечами:

— Ну, с общением разберемся. Мира с Арджесом же как-то справлялись. Это решим. Теперь главная проблема — достать ее. Как же ты не заметил, что за тобой следят?

— Заметил. — Дайос сверлил взглядом камни на песке, словно пытался силой заставить решение появиться. — Я пока не решил, как лучше поступить.

— Почему же ты не запаниковал? Тебе положено паниковать. Ты видел ее уже несколько раз, но так и не смог похитить. А теперь внутрь никак не пробраться, и делу кранты.

— Как-как? — Дайос наконец-то оторвался от плана и хмуро уставился на братца с желтыми плавниками. — «Кранты»?

— А. Мира так иногда говорит, когда ситуация со всех сторон плоха. — Макетес потер затылок. — Вроде я правильно употребил эти слова.

Его желтое сияние стало болезненно-бледным — так всегда случалось, когда Макетес смущался. Он не умел держать свои цвета в узде.

Дайос вздохнул:

— Уверен, нормально ты его употребил.

И вот, пожалуйста. Цвет вернулся, яркий, как солнце, — значит, его брат вновь обрел уверенность.

— Как это мило с твоей стороны. А вообще, я думал, ты будешь на меня злиться.

— А почему я должен на тебя злиться?

И тут он учуял. Их. Течение принесло запах, которому не положено было находиться в океане. Точнее, не в этой его части. Оскалившись, он смотрел, как тени в отдалении медленно расступились, пропуская две фигуры. Одну он знал так же хорошо, как себя самого, — этот электрический синий цвет, разрывающий темноту моря. Вторая была соединена с ним щупальцем, а ее рыжие волосы казались кроваво-красными в приглушенном свете.

Арджес и Мира.

Дайосу все еще было неловко рядом с ней. Он несколько раз пытался ее убить и был уверен, что она никогда его не простит. Да и не должна была. Его природная жестокость чуть не оборвала ее жизнь, и она имела полное право затаить за это обиду.

Дайоса это устраивало. По крайней мере, пока его считали злодеем, он прикрывал собой других, которые тоже оплошали. Он мог нести на своих широких плечах всю злобу, чтобы другие были прощены.

Это было его дело. И он не собирался ничего менять.