– Мне, наверное, не стоит, – пробормотала с полным ртом Джейн, кивая в сторону бокала.

– Это не повредит. Когда носила тебя, я время от времени выпивала бокал белого сухого, и, как видишь, все в порядке. Как по мне, результат получился очень неплохой.

– Ну, насчет этого ничего сказать не могу.

Мать пригубила вино, поставила бокал обратно на столик.

– Я думаю, соседи обвинили во всем Дэррила Хендрикса, потому что так было проще. Когда у людей нет ответов на вопросы, они пытаются их выдумать, заполнить неизвестность фантазиями. А поскольку Дэррил тоже исчез, свалить вину на него было очень легко. Просто не представляю, как его родители со всем этим справились.

– Мими Хендрикс не справилась.

Мать Джейн кивнула и отпила немного вина.

– Что еще ты помнишь об этих исчезновениях? – спросила Джейн, отправляя в рот новую порцию пасты.

– Я помню, что в течение какого-то времени новости об исчезновении Аннелизы неслись отовсюду. Весь район был увешан объявлениями с ее фотографией, плакаты о розыске клеили в витринах магазинов и на почте. В парке рядом с ее домом какие-то энтузиасты даже устроили молитвенное бдение со свечами. Ее родители выступали по телевидению – просили всех, у кого есть хоть какие-то сведения о местонахождении их дочери, связаться с ними, или умоляли Аннелизу, если она их слышит, вернуться домой, где бы она ни была. В газетах писали, какая она была хорошая девочка – добрая, открытая, умная, и как в школе ее все любили – и спортсмены, и зубрилы, и даже неуправляемые хулиганы-рокеры. Пару раз упоминали о том, что Аннелиза помогала родителям – подрабатывала в закусочной «Лучшие пончики», которая когда-то находилась на Марин-драйв. Я, кстати, тоже туда ходила – пончики там и в самом деле были высший класс, да и молочные коктейли не хуже.

– А ты не помнишь никого, кто работал в «Пончиках» вместе с Аннелизой? Других официанток, например?..

– Об этом лучше спросить у Бет Хейвертон – тогда она еще была Блейлок. Бет работала менеджером в тот год, когда Аннелиза пропала.

– Она еще жива?

Мать усмехнулась.

– Бет? Да она всех нас переживет. Сейчас ей уже под восемьдесят, но я знаю, что в прошлом году она принимала участие в соревнованиях «Железная женщина» и даже взяла первое место в своей возрастной категории. До сих пор она каждое утро, зимой и летом, в дождь и в вёдро, плавает на пляже Дандараве вместе с «Отмороженными задницами» [27] .

Джейн задумчиво глотнула вина. Как ни странно, она чувствовала себя лучше. Определенно лучше.

– Было очень вкусно, мам. Спасибо.

Мать кивнула в ответ, но глаза ее смотрели куда-то в пространство. Она о чем-то думает, поняла Джейн. Точнее, возвращается назад, в прошлое.

– Тогда, много лет назад, некоторые утверждали, что исчезновение Аннелизы связано с появлением нового серийного убийцы, – медленно проговорила мать. – Даже не некоторые – многие. Насколько я помню, пропала не одна Аннелиза – пропадали и другие молодые женщины, причем по большей части в городе. Но вроде бы эта версия так и заглохла. Во всяком случае, расследование в этом направлении не принесло никакого результата.

Тут Джейн сразу вспомнила о Ноа. Неужели он ей солгал и смерть Аннелизы может быть связана с расследованием дела серийного убийцы многолетней давности?

– А почему ты думала, что Дэррил не мог… ничего с ней сделать? Разве ты его знала? Встречалась с ним?

Мать покачала головой:

– Нет, я его не знала. Видела пару раз в магазине, вот и все. Он был довольно симпатичный. Что касается твоего вопроса… Честно признаться, не могу сказать, что я тогда думала, во что верила. Ведь часто нам кажется, будто мы хорошо знаем человека, но на самом деле совершенно его не знаем… не знаем, на что он может быть способен под влиянием обстоятельств. Твой отец… он мне это объяснил. Его работа убедила меня в том, что на самом деле большинство злодеев – самые обычные люди, которые в силу каких-то причин переступают черту. Они редко носят черные шляпы и закрученные усы и не пытаются поработить мир, играя с ним в интеллектуальные кошки-мышки. Преступником может оказаться сосед, отец твоего приятеля, одноклассник, начальник, бойфренд, почтальон, механик в автомастерской, школьный учитель, продавец в супермаркете. Так уж устроен мир, Джейн, что неплохие люди совершают порой очень плохие поступки.

Джейн снова бросила взгляд на портрет отца на стене. Она знала, что на каминной полке есть еще одна фотография (из кухни ее не было видно), где он снят в полицейской форме, а рядом стоит фото ее матери: она принимает на согнутые руки сложенный национальный флаг. На похоронах отца трубач играл «О благодать…» [28] , а в воздухе звучали залпы почетного караула. Джейн хорошо помнила этот день. Она и сама была на втором фото – сидела на стуле рядом с матерью. Именно тогда ожесточенная маленькая девочка внутри Джейн поклялась самой страшной клятвой, что когда она вырастет, то пойдет работать в полицию, как папа, и станет ловить плохих дядек, чтобы они не могли причинять зло хорошим людям. И все же ее мать была права: зло чаще всего творят те, кто на первый взгляд кажется совершенно обычным. Ее отец, к примеру, погиб, когда пытался увести с проезжей части психически неуравновешенного бездомного ветерана – тот ударил отца мачете. Родственники ветерана, впрочем, не считали его плохим или злым – просто больным.

Да, система оказалась далека от совершенства, поскольку понятия «плохой» и «хороший» часто зависели от того, с чьей точки зрения смотреть.

– Я помню, полицейские приходили даже на нашу улицу, – говорила тем временем ее мать, и Джейн усилием воли заставила себя слушать внимательно. – Они обходили весь район, опрашивали жителей – не видел ли кто чего-нибудь подозрительного.

– На улицу, где ты жила раньше? – уточнила Джейн.

– Да. В дверь позвонили, я открыла и увидела двух патрульных в форме КККП. Оба молодые, симпатичные парни. Один прямо красавец – у него были очень необычные ярко-зеленые глаза. Много лет спустя он стал начальником полиции Западного Ванкувера: когда его только-только назначили на пост, я видела по телевизору интервью, в котором он упомянул, что участвовал в расследовании исчезновения Аннелизы Дженсен. Говорил, это дело сильно на него повлияло, поскольку так и не было раскрыто, а подобные дела обычно западают полицейским глубоко в душу и годами не дают покоя. Я узнала его, когда он сказал, что после исчезновения Аннелизы он, еще будучи новобранцем, участвовал в поквартирном обходе и поиске возможных свидетелей. Впрочем, я, наверное, и так узнала бы этого парня по его необычным зеленым глазам, которые как будто скрывали какой-то грязный секрет.

Джейн поставила бокал на стол и внимательно посмотрела на мать. Перед ее мысленным взором возник полицейский значок, лежащий в лотке для вещественных доказательств.

– Он стал шефом полиции Западного Ванкувера? А как его фамилия? – спросила она.

– Его звали Нокс Реймонд. Нокс – имя, Реймонд – фамилия.

Домой Мэри повез Клод. В машине оба снова молчали, и это молчание отнюдь не было дружеским. Дамоклов меч наконец упал и рассек нити, которые годами скрепляли непрочный союз шестерых. Исайя Осман чуть не пинками выставил их из своего дома, прежде чем они успели о чем-то договориться. Теперь члены «шестерки из Шорвью» разлетались во все стороны от его особняка, словно подхваченные вихрем клочки газет пятидесятилетней давности, и остановить этот безумный полет не могло уже ничто. Неподвластные силе тяжести, они летели и летели, и никто из них не знал, где придется упасть и какие повреждения они получат при приземлении. То, что раньше казалось просто вероятным, стало неотвратимым.