Ее телохранители нахмурились, когда свита Буна встретила их в центре зала. Копья и широкие щиты сформировали две параллельные друг другу стены. Их разделяло немалое расстояние; именно так было заведено, если встречались соперники – торы, тал или сереки. Совсем не на такую встречу рассчитывала Сизин.

Она выступила вперед, чтобы посмотреть голубому ублюдку в глаза и непременно заговорить первой. Это же ее Облачный Двор.

– Ты слишком высокого мнения о себе, серек Бун, если так неуважительно обращаешься с будущей императрицей. Пригласить меня на совет, а затем заставить ждать? Позволь узнать, что ты сделал с моим Облачным Двором? Это какой-то трюк, чтобы получить у меня аудиенцию? Можно подумать, что ты замыслил недоброе.

Сизин почувствовала, что ее солдаты напряглись.

Бун печально покачал головой, словно принес ей дурную весть.

– Я не хотел оскорбить вас, ваше высочество, и мои намерения чисты. Я всего лишь посланец. Сереки просят сообщить вам о том, что не желают покидать башни, поскольку боятся за свою жизнь. Нападение на серека Финела – одного из нас – заставило их запереть двери. Поэтому они не придут сюда – ни сегодня, ни в ближайшем будущем.

Сизин злобно взглянула на Итейна.

– Какое нападение?

Сереку хватило наглости изобразить удивление.

– Ну как же, ваше высочество? Я думал, что вы – сердце города, и знаете обо всем, что в нем происходит! Разве это не так?

– Рассказывай, полужизнь.

Покрытый струпьями рот Буна скривился от ненависти. Словом «полужизнь» называли порабощенных мертвецов, но не свободных, и тем более не сереков.

Бун принялся расхаживать вдоль своей стены телохранителей.

– Прошлой ночью было совершено дерзкое нападение на дом серека Финела – такое, каких в этом городе не было уже пятьсот лет, – сказал он. – Сражение на улицах города длилось почти час, прежде чем воины Финела и бесстрашные независимые стражи порядка переломили ход боя. К несчастью, прокторы и дознаватели Палаты Кодекса – как и ваши солдаты-призраки, которых вы так щедро выделили нам, – прибыли слишком поздно. Они слишком широко распределены по городу и поэтому не способны принести пользу. Боюсь, что серека Финела убили, а его тело похитили.

– И что ты хочешь этим сказать, Бун?

– Ваше высочество, в городе хаос. На улицах нет порядка. Кроме того, ваша мать все еще не вернулась, а отец отказывается выйти из убежища. Вы, похоже, не способны защитить нас, и мы устали жить в страхе.

Сизин кипела от гнева, но пыталась держать себя в руках.

– Мы? Кто это «мы»?

– Сереки и несколько влиятельных аристократов.

– А ты, серек Бун, принял решение за весь город, да? Притом что у тебя нет денег, которые давали бы тебе право это сделать? Интересно, сколько серебра ты потратил, чтобы отравить умы и настроить людей против меня?

Бун развел руки в стороны. Она увидела изломанные завитки паров в тех местах, где его ладони расплавились в момент смерти.

– Они просто назначили меня представителем. Так решили сереки – и, следовательно, город. Мы решили действовать самостоятельно. Будущая императрица, время – это река. Мы должны плыть вместе с ней, иначе мы утонем.

– Это измена! – закричала Сизин. Ее сдержанность растворилась, столкнувшись с неповиновением. – Это нарушение кодекса!

Ее слова прозвучали, словно приказ, и телохранители Сизин приготовились броситься в атаку. Итейн достал меч, висевший за плечом, и покрутил его в руке. Его голубые пары обвились вокруг рукояти и гарды.

Солдаты Буна не сдвинулись с места. Серек Бун поднял руки – его покрытые шрамами ладони были пусты, словно Сизин целилась в него из арбалета, заряженного медными стрелами. О, как ей хотелось, чтобы у нее был такой арбалет.

– Это совсем не такое жуткое дело, как измена, ваше высочество, – сказал Бун и самодовольно ухмыльнулся. – Раз вы действуете во благо императора, то нам кажется, что мы тоже можем что-нибудь сделать.

– У вас нет права! И мой отец, и я занимаем более высокое положение, чем вы! А правила всегда устанавливает тот, кто правит.

Бун подмигнул ей.

– Да, вы выше нас – по отдельности. Но вместе, возможно, мы вас превосходим. Вы никогда об этом не задумывались? Быть может, настало время перемен.

– Это против кодекса! – воскликнула Сизин и сжала рукоять кинжала.

– Как бы то ни было, мы просто приняли предложение помощи от имени вашего отца.

– Какой помощи? Что вы наделали?

Бун сплел пальцы.

– Предложение помощи, которое поступило от Церкви Сеша, разумеется.

– Культа Сеша! – поправила его Сизин и снова увидела, как его лицо вспыхнуло от гнева.

– Ваше высочество, Церковь Сеша уже не та, что раньше. Они могут патрулировать улицы вместе с людьми Палаты Кодекса и вашими солдатами. Они помогут восстановить порядок в городе. У них есть способности, воля и ресурсы, которые позволят выследить этого кровожадного убийцу.

Сизин почувствовала, как огромный, похожий на пещеру зал кренится набок; ей показалось, что она теряет связь с миром. Сомнение превратилось в существо с зубами и когтями и теперь разглядывало ее, словно будущий обед.