– Да, – негромко выговаривает он. – Я вижу.

После этих слов его лицо снова приобретает оттенок отстраненности. Вежливо улыбнувшись, он выходит из воды и, отвернувшись, снова берется за свою обожаемую доску.

— Orange juice( апельсиновый сок - перевод), — говорю я темнокожему бармену и, получив понимающий кивок, перевожу взгляд на телефон.

«Немцы предлагают перенести заключение сделки на конец месяца. Что скажешь?»

«Годится», — печатаю я, машинально отворачиваясь от жужжания заработавшей соковыжималки.

Подняв глаза, встречаюсь с выразительным взглядом блондинки, стоящей за стойкой. Нарочито оглядев меня с ног до головы, она всасывает коктейль через трубочку, заставляя щёки глубоко втягиваться.

Я склоняю в голову, в признании, что оценил её способности, забираю стакан с соком и иду в сторону бара, где условился встретиться с Демидовым. Я приехал сюда, чтобы провести время с сыном, а случайные женщины, тайком выходящие из моего номера, в концепцию отдыха не входят.

— Ты только с соком, Саш? — Вилен цокает языком в шутливом неодобрении. — А мы с Ириной решили перейти на белое. С минеральной водой, кстати, в жару великолепно пьётся, да, солнышко? В Черногории так пьют; называют это гемиш.

— Не слышал, но обязательно попробую, — обещаю я, переводя взгляд на его жену. — А Каролина где? Отдыхает после серфинга?

— Пришла с синяком, но довольная, — опережает её Вилен, явно истосковавшийся по общению. — Говорит, что будет ещё пробовать.

— Совсем не похоже на неё, — вздыхает Ирина, поднося бокал ко рту. — Где наша модница, а где экстрим?

— Пусть развлекается, чем сутками с книжкой у бассейна лежит. Мы-то с тобой вино целыми днями пьём, —лоснящиеся от загара щёки Вилена растягиваются в шутливо-виноватой усмешке. — Пусть и дочь найдёт занятие по душе.

— Меня больше радует, что она проводит время с Марком, — сняв солнцезащитные очки, Ирина поворачивается ко мне. — Вы уж меня простите за такую прямолинейность, Саша. Меня от вина на солнце немного разморило, вот и хочу поделиться, как родитель с родителем…

— Чем ты там делиться собралась? — вставляет Вилен.

— А ты не перебивай — и всё узнаешь! — Заговорщицкий взгляд его жены снова устремляется на меня. — Наша Каролина ни разу в жизни ни с кем не встречалась… Вообще ни с кем, понимаете? А ей двадцать лет, умная, интересная девочка… Мы с Виленом уже чего только не передумали… В наше время всякое может быть, понимаете? Нетрадиционная ориентация, недостаток половых гормонов…

Я сдержанно киваю в знак того, что слушаю, предпочитая как можно дольше не высказываться. Во-первых, я не любитель обсуждать личное, и тем более делать это с чужими, во-вторых, считаю, что у Демидовых нет причин для волнения. У их дочери нет проблем с женскими гормонами — это заметно каждому, кто видел её в купальнике, и в том, что Каролину тянет на сторону однополой любви, у меня тоже имеются сомнения.

— Да хватит тебе, Ира, — ворчит Вилен. — Зачем Саше это слушать?

— Я просто делюсь с ним, как мать с отцом, который тоже воспитывает ребёнка. Ну вот вы, Александр, считаете нормальным, что в двадцать лет девушка не хочет ни замужества, ни отношений?

Это прямой вопрос, и игнорировать его не представляется возможным.

— Я думаю, всё зависит от состояния. Если Каролина свою жизнь представляет интересной и она не испытывает переживания по поводу собственной свободы — почему нет?

— Вот видите, Саша, — Ирина укоризненно качает головой, — вы называете отсутствие отношений свободой, а не одиночеством. В этом между нами разница.

— У нас действительно могут быть разные взгляды на вещи. Но, как вы правильно заметили, Каролине уже двадцать, и она, по вашим же словам, умная девушка. Думаю, вам стоит ей довериться.

— Предлагал сменить тему, — глядя мне за спину, Вилен понижает голос. — Она и Марк идут к нам.

Я оборачиваюсь — пожалуй, резче, чем мне бы хотелось. Каролина действительно идёт к нам и действительно в компании моего сына. А мне он почему-то сказал, что будет отдыхать в номере.