Дождался зеленого сигнала светофора и начал переходить улицу. И тут же раздался громкий скрип тормозов, и в Алексея едва не врезался большой черный внедорожник. Машина остановилась прямо у его ног. Не остановилась даже, а продолжала медленно двигаться на Алексея, так что ему приходилось быстро отступать. Потом он прыгнул на капот, перевернулся через правый бок и встал возле кабины водителя. Стекло было опущено. За рулем сидел Костя Локтев в белом пиджаке и в белой широкополой шляпе. А справа от него сидел мужчина лет пятидесяти со шрамом на щеке.

— Объявился! — усмехнулся Локтев и поморщился. — Ну-ну. На свою погибель ты притащился сюда, Снегирь. Так что даю тебе пару часиков, а потом объявляю охоту. Тот, кто тебя кончит, получит от меня хорошую награду. Ты меня хорошо понял, жлоб? Это мой город, и мне решать, кому здесь ходить по улицам и в чужих гаражах с девками перепихоны устраивать.

— Выходи, — спокойно ответил Алексей, — выходи, если такой смелый: выясним, чей это город. Только я тебя теперь жалеть не буду, если ты как в прошлый раз о пощаде будешь умолять…

Костя сделал вид, что собирается выйти, толкнул от себя дверь, но мужчина со шрамом придержал его. Положил руку на плечо и посоветовал негромко:

— Не здесь и не сейчас.

Внедорожник резко газанул с проворотом колес и сорвался с места.

Снегирев посмотрел ему вслед, потом остался стоять, словно не зная, куда направляться дальше. Мимо проходила пожилая женщина, которая посмотрела на парня и замерла, пораженная.

— Добрый день, — поздоровался с ней Алексей.

Женщина вздрогнула, отскочила в сторону, потом обогнула его по большой дуге и бросилась прочь.

А Снегирев опустил козырек бейсболки пониже и пошел в другую сторону. Так он дошел до Соборной площади, свернул в переулок к стеклянным дверям, над которыми висела вывеска «Кафе „Не горюй!“». Зашел внутрь, миновал вестибюль вдоль стойки пустого гардероба и вошел в зал.

Народу внутри было немного. Мимо пролетел официант с подносом, на котором он проносил обеденные блюда.

— А где Валя Соболева? — обратился к нему Снегирев.

— Садитесь за столик, — ответил официант, — вас обслужат.

За барной стойкой стояла молодая девушка.

— А Валя где? — поинтересовался Снегирев.

— Дома, наверное, — она сегодня выходная.

— Я понял, но она не отвечает на мои звонки.

— Не отвечает, значит, не хочет отвечать, — объяснила мудрая буфетчица и посмотрела за спину Алексею с некоторым напряжением во взгляде.

Он обернулся и увидел двух крепких парней, подходящих к стойке.

— Что вы хотите? — обратилась к парням буфетчица, уже догадываясь, кто эти люди. — Если хотите пообедать, то присаживайтесь.

— Да нас и дома неплохо кормят, — ответил один, даже не повернув головы в сторону девушки.

— Да мы тут на секундочку заскочили, — начал объяснять другой, — надо с одним непонятливым товарищем разъяснительную беседу провести, а то он совсем уже берега попутал. — Он посмотрел на Снегирева. — Ну че, выйдем для базара?

— Ребята, — тихо попросила буфетчица, — а можно где-нибудь в другом месте? В «Уюте» или в «Креветке»?

— Да мы недолго, — попытался изобразить улыбку парень, — а ты пока нам бутылочку «Хеннесси» приготовь в качестве бонуса, и мы тогда здесь больше светить не будем…

— Сегодня, — уточнил второй, и они засмеялись.

Алексей вышел в переулок, и тут же из припаркованного черного внедорожника вылез еще один парень, высокий и накачанный. Снегирев свернул во внутренний маленький дворик, где стояли мусорные контейнеры и баки для отходов. Развернулся и стал ожидать, когда к нему подойдут.

Первым решился здоровяк, который вышел из внедорожника, а двое других остановились и заранее стали ржать, предвкушая то, что должны увидеть.

Качок подошел почти вплотную. Он был действительно огромный: около двух метров ростом и весом не менее ста сорока килограммов.

— Ну, ты че? — спросил он. — Не понял, когда с тобой русским языком говорили? Тебе сказали — валить из города. Надо было сразу, но теперь уж…

Он размахнулся и ударил, но попал по воздуху, потому что Снегирев успел отступить на шаг. Потом ударил другой рукой, и снова не попал, что его очень удивило.

— Ты че, урод, не понял, когда с тобой…

— Я не урод, — ответил Алексей, — а вот ты инвалид.

— Че ты сказал?!

Качок бросился вперед, и Снегирев ударил носком армейского ботинка в его голень.