Но машины… Вот что представляло для нее большую опасность.

Когда-нибудь он проедет мимо обозначенного пункта назначения. Алеша в этом не сомневалась.

Умаров не начинал разговор, и это было плохим знаком. Она заерзала, пытаясь усесться поудобнее.

Может, он просто решил довести ее до универа?

Верилось с трудом.

– Значит, так. Ты должна сообщать мне о любых поползновениях Дагаева в твою сторону.

Его голос был тише шума двигателя. Но ему и не требовалось его повышать. Алексия все слышала, каждое слово. И каждое слово было как удар тупым лезвием по ребрам.

Алексия почувствовала, как по спине пробежали мурашки, а неприятный спазм свел мышцы живота.

– Ты о чем, Рус? Можно какой-то конкретики?

Рустам резко выдохнул, сжав руль сильнее. И снова эти костяшки…

Умаров любил браслеты и часто их носил. Сегодня на его кистях красовались три кожаных без каких-либо вставок.

– О том, мать твою. Не строй из себя дуру, Федорова. Тебе это не идет.

Алексия отвернулась к окну, пытаясь собраться.

Да, он прав. Она отлично его поняла. И ее вопрос на самом деле звучал глупо.

Они уже давно не дети, и каждый понимал, что происходит.

– Они будут дальше давить на тебя, чтобы добраться до меня.

– Я счастлива, – сыронизировала Алексия, наблюдая, как мимо проносятся другие автомобили. Они выехали на трассу.

– Засунь сарказм подальше, Леш. Дело касается твоей безопасности. Эти ублюдки не остановятся. И ты должна это четко осознавать.

– Я осознаю, Рус. Поэтому вчера и просила оставить меня в покое.

– Ты мой ответ слышала.

Что-то в его голосе прозвучало такое, что заставило Алешу обернуться. Он продолжил смотреть прямо перед собой, лишь желваки на скулах сильнее заходили.

Она мотнула головой.

– Слышала. Но ты можешь…

– Нет, – грубо прервал он ее. – И хватит об этом.

Так всегда.

Его слово должно быть весомее. И точка.

Поэтому Алексия и не видела смысла в разговорах с ним. Машка, которая поступила на тот же факультет, что и она, часто ей говорила, что они могли бы договориться. Ну не могут два здравомыслящих человека не слышать друг друга годами!

А о чем ей с ним поговорить?

О любви? Или о том, что он ее жизнь держит уже на протяжении нескольких лет под тотальным контролем?

Юбки не носи. Ярко не красься. Топы… Даже не смотри в их сторону. Сорву на тебе же.

Одни угрозы. И ладно было бы что-то конструктивное!

Кому сказать, что за все это время Умаров ее ни разу никуда не пригласил – ни в кафе, ни в кино, ни в ресторан, – не поверят.

Но она ни с кем и другим не ходила ни в кафе, ни в кино, ни в ресторан. Лишь с подругами и то, если в компании не было парней.

Сначала изгоем она стала в школе, потом в университете. К ней никто не смел подходить. В школе каждый школьник мужского пола знал – не лезь, целее будешь. Баранов же не единственным был. Мартынов отделался фингалом, кости остались целы.

Алексия сходила с ума от безысходности. Она тоже хотела встречаться с мальчиком! Тоже хотела бегать на свидания! И любить. Целоваться у подъезда, под луной.

Но какое там…

В ее жизни был Рустам Умаров. На этом все заканчивалось, не успев начаться.

Впереди замаячил красный свет светофора, и Рустам притормозил.

– Короче, так. Как только они появляются на горизонте, где-то, где меня нет, но есть ты… Ты мне звонишь. Не пишешь, мать вашу. А звонишь.

Он и не думал повышать голос. Говорил все так же негромко.

Иногда Алексии хотелось, чтобы он сорвался, чтобы он закричал.

Номер у нее его был. Еще с седьмого класса. Она, кстати, десятки раз вносила его в ЧС. И десятки раз чудесным образом он оказывался разблокированным.

– Леша…

– М?

– Ты меня поняла?

– Да.

– Нихуя ты меня не поняла. – Внезапно он перестроился в другую полосу, подрезая авто. Послышались возмущенные сигналы, которые он проигнорировал.

Припарковавшись на обочине, Умаров повернулся к ней всем корпусом.

И сразу пространство сузилось.

Алексия постаралась сохранить дыхание.

Верхняя губа Рустама нервно дернулась.

– Им нехуй делать, как перейти черту. Потому что ты не защищена! Абсолютно! Понимаешь, о чем я? – Он впился в нее взглядом. – Бля-я… Не понимаешь!

Он ударил раскрытой ладонью по рулю.

– Ладно… Будем действовать иначе.

Умаров вдарил по газам, отчего Алексию еще сильнее вжало в кресло.

глава 4