– Она может использовать это против нас!

Споры не утихали, а Андрас никак их не останавливал. Он смотрел на Лиадан, будто пытался понять её истинные намерения. Девушка решила объясниться:

– Каждый воин в Милэйне слышал про вашу Академию. Некоторые даже хотели бы обучиться здесь.

– И ты? – спросил Андрас.

Лиадан кивнула.

– Тишина, – приказал он, когда советники вновь начали кричать.

Зал погрузился в молчаливое ожидание. Андрас выглядел заинтересованным, сбитым с толку и воодушевленным. Браю даже показалось, что он обрадовался этой просьбе.

– Я не могу допустить тебя на основное обучение Академии, – почти с сожалением сказал он.

Лиадан поджала губы. Советники заулыбались, но тут Андрас добавил:

– Но это не значит, что ты не сможешь учиться.

Эта тишина показалась ещё тяжелее, чем предыдущая. Лиадан выглядела ошарашенной.

– Что?

– Полагаю, тебя интересуют боевые искусства и магия крыльев. Я прав?

– Да, – с подозрением ответила девушка.

– Магия крыльев будет бесполезна без крыльев, – заметил Барнад.

Андрас повернул голову и посмотрел на Танис, которая когда-то обучала юных воинов полетам.

– Обучиться магии крыльев можно и без крыльев, – уверенно начала Танис, склонив голову в сторону Андраса. – Король заблокировал крылья принцессы Лиадан лишь на время. Когда она поднимется в воздух вновь, то сможет использовать знания, полученные здесь.

– Это будет почетно для нашего королевства, если принцесса Милэйна научится чему-то новому в Академии, – добавил Зен.

Из-за своих навыков и слухов, гуляющих в Айоланте, к Зену и Танис относились как к наемникам, которые прислуживают только королю. Их отряды делали всю сложную работу. Попадали туда, куда не мог никто. Если Лиадан узнает, что эти двое даже побывали в столице Милэйна…

– Тренировки проходят на специальных полигонах, – продолжил Андрас. – Мы сможем сделать так, чтобы тебя не заметили.

– Ты серьёзно? – удивилась Лиадан.

– Думаешь, я шучу? – усмехнулся Андрас.

– Но, Ваше Величество…

– Это не обсуждается. – Андрас обратился к советникам. – Ничего не угрожает нашей безопасности. Принцесса Лиадан постоянно будет находиться под присмотром. Использовать оружие она сможет только с разрешения стражи.

Барнад подошел к возвышению и стал что-то шептать Андрасу, а Лиадан продолжала стоять с нахмуренным лбом. Кажется, она до сих пор не верила, что король Айоланты принял её просьбу.

Когда Мэйла вышла на террасу, солнце словно засветило ярче. Она купалась в лучах, облаченная в белое платье с длинными рукавами, пока ее фиолетовые волосы трепетали от легкого ветра.

– Вы хотели меня видеть, Ваше Величество?

Андрас убрал книгу и кивнул. Сантала глубоко вдохнула.

– Это чай из цветков глицинии? – спросила она, указывая на накрытый стол и чайник, из которого тонкой струйкой поднимался пар. – Собираешься меня подкупить?

– Ты очень проницательна, Мэйла.

Сантала села, взяла чашку изящными худыми пальцами и отпила. Пока она наслаждалась напитком, Андрас разглядывал раскинувшуюся перед дворцом столицу. С каждым днем, который приближал их к лету, Майрон становился все краше и краше. Из-за предстоящих праздников, была украшена каждая улица города.

Цветы. Огни. Музыка. Радостный смех.

Андрас был готов отдать все на свете, чтобы сохранить эту безмятежность. Не только в Айоланте, но и на всем континенте.

– Я хочу задать вопрос, но не уверен, что ты ответишь.

Сантала заинтересованно склонила голову и отставила чашку.

– Твой вопрос будет связан с Лиадан Ронфальд? – Увидев удивление на лице Андраса, Мэйла улыбнулась. – В последнее время твои вопросы часто касаются ее.

– Так уж и часто… – Андрас недовольно цокнул и сделал большой глоток. – Я увидел кое-что занятное на её спине во время осмотра целителей.

Сантала нахмурила брови.

– Его Величество оказался настолько бестактным, что ворвался к Лиадан без разрешения?

Андрас собрался возразить, но стыд заставил его замолчать. Ему хватило осуждающего взгляда Лиадан и целительниц.

– На ее спине был символ глицинии.

Иногда Андрас задавал неудобные вопросы, на которые Мэйла либо не могла ответить из-за древних клятв сантал, либо не хотела. И всегда уголки ее губ приподнимались, превращаясь в снисходительную улыбку.

– В этот раз я вынужден настаивать.

Глициния была не просто деревом, которое сладко пахло, светилось ночью и росло на территории всего королевства. Свет глицинии считался символом надежды, веры, что человеческая душа никогда не останется во тьме.