– Вы уверены?

– Да.

– Могу все же узнать, кто на вас напал и что вообще происходит? – спросила она с беспокойством в голосе.

– Я бы хотел отложить этот разговор на завтра, – устало вздохнул он. – А сейчас, если вы не против, я бы очень хотел отдохнуть.

Оливер закрыл глаза, ждал, что она встанет с кровати, но она молчала, даже с места не сдвинулась.

– У вас ко мне есть еще какой-то вопрос? – Он приоткрыл один глаз и посмотрел на нее.

– Убийство Джеки как-то с этим связано? – спросила она. – Но вы же нашли убийцу…

– Лили, давайте поговорим обо всем завтра. А сейчас, пожалуйста, выключите свет. – Он вновь закрыл глаза, дождался, когда она щелкнет выключатель, достал пистолет, положил его рядом с собой и очень быстро заснул.

Оливер проснулся и понял, что ему нечем дышать: рот пересох, голова болела, а на носу образовался пульсирующий отек. Он открыл глаза и с трудом присел на кровати. Сквозь занавешенные шторы пробивался утренний свет. На кресле, подтянув к себе колени, спала Лили. И он впервые заметил, насколько она красива: светлая бархатная кожа, красивая линия подбородка, мягкие черты лица, полные губы, даже брови имели изящный излом. Перед сном она распустила волосы, и прямые светлые пряди каскадом лежали на ее плечах. Куртка, укрывавшая Лили, съехала, и Оливер приподнял брови – до этого на ней всегда была мешковатая одежда, а сейчас ее обтягивала тонкая трикотажная кофта светло-голубого цвета. И он впервые увидел, насколько у нее большая грудь, которая медленно поднималась и опускалась от глубокого дыхания, а он, позабыв о разбитом носе, как завороженный наблюдал за ней. Но все же, встряхнув головой, он нашел в себе силы встать с кровати и добрался до ванной. Умылся холодной водой и посмотрел на себя в зеркало.

– Ну и рожа, – пробормотал он, вспомнив, что всего несколько дней назад радовался тому, как хорошо выглядит. А сейчас все лицо было в ссадинах и синяках.

Оливер отошел назад, поднял футболку и дотронулся до того места, куда пришелся удар ботинком. На боку синел большой отек, и оставалось только надеяться, что ребра не были сломаны.

– Соберись, – произнес он, оперевшись на раковину, достал таблетки из кармана джинсов и закинул таблетку в рот, как вдруг в дверь постучались, и послышался голос Лили.

– У вас все в порядке? – спросила она.

– Да. – Оливер убрал таблетки обратно, выключил воду и вернулся в номер.

Лили стояла недалеко от дверей и с беспокойством на него смотрела. Оливер заметил, что она уже надела черную большую куртку, застегнув ее по шею.

– Замечательно выгляжу, правда? – невесело усмехнулся Оливер, показав на свой нос.

– Как вы? – протянула она с такой жалостью, что Оливеру стало неловко, и он выпрямился, насколько смог.

– Все в порядке, – ответил он, постаравшись сделать голос как можно более уверенным.

– Теперь вы мне расскажете, что произошло?

– Расскажу, – ответил Оливер, – только не могли бы вы сделать нам кофе?

– Конечно, – кивнула она, нажала кнопку чайника и стала старательно насыпать кофе из банки в чашку. И, не спросив, засыпала несколько пакетиков сахара в его кружку.

– Если вы хотите есть, – произнес Оливер, думая, что от такого сладкого кофе придется отказаться, – то у меня ничего нет. А то печенье, что я купил вчера в «Волмарте», осталось на парковке.

– Ничего страшного, – ответила Лили, – обойдемся одним кофе.

Она села на кровать с кружкой в руках, а Оливер взял снимок, где на фоне особняка стояли Лили с мамой и Джеки с Синди.

– Вы узнаете эту фотографию? – спросил он.

– Да, конечно, – ответила Лили, рассматривая людей на фотографии. – Они часто ездили к нам в гости.

– Хорошо, – вздохнул Оливер. – Что вы знаете о смерти Синди Браун?

– Несчастный случай на лесопилке. Это было ужасно… – она опустила взгляд.

– А если я вам скажу, что Джеки вернулась в Хилтон не просто так? Вот, посмотрите. – Он взял со стола фотографии и бумаги о месте происшествия и отдал ей. Она стала медленно их листать, а Оливер продолжил: – Это я нашел у нее в оранжерее, думаю, она знала, что ее мать убили.

– Убили? – подскочила Лили. – Но кто?

– А вот этот вопрос уже интереснее, – ответил Оливер. – Но для начала я бы хотел узнать все, что вы помните о смерти Синди Браун.

– Уже так много лет прошло, я могу что-то не вспомнить.

– Давайте начнем с того, что она была подругой вашей матери.

Лили вздохнула, отставила пустую кружку на стол и вернулась на кровать.

– Мы с Джеки подружились в средней школе, – начала Лили. – Она подсела ко мне на уроке, я подумала, для того чтобы списывать. Но ошиблась: Джеки никогда не просила ей помочь с заданиями, и я еще больше перестала понимать, почему же Джеки со мной общалась. Общих интересов у нас было немного, но потом, когда я стала немного постарше, поняла, что нас сблизило, – она ненадолго замолчала, – ей было так же одиноко, как и мне.

– Одиноко? – переспросил Оливер.

– Понимаете, – ответила Лили, – я была не особо общительным ребенком. А Джеки, хоть и была в группе поддержки и все ее любили, все равно часто жаловалась, что ей бывает тяжело. Ее мама постоянно работала, отца она никогда не знала. Так что мы часто проводили время вдвоем, а потом и наши мамы сдружились. Они часто ездили к нам в гости. Моя мама уже тогда себя очень плохо чувствовала, и новая дружба с Синди ей очень нравилась. Они часто проводили время у нас в особняке, пока мы играли, а потом уже болтали про парней у озера. – Она вздохнула. – А потом все это закончилось, я в ту ночь у нее ночевала, ей позвонили с лесопилки…