Он начал снимать повязку с глаза. И там был вполне здоровый глаз, но закрытый. По ауре чувствовалось, что если он посмотрит этим глазом на кого-то, того сразу скует сильнейший жуткий ужас.

Проклятие, конечно, сильное, для кого-то даже смертельное…

— Ну так что, начнем? — поинтересовался он с ухмылкой.

— Давай… — кивнул.

Все скандировали: «Открой глаз! Открой глаз!» Всем было весело. Народ любит зрелища и жестокость, направленную на кого-то другого.

Видящий же тем временем стоял и тужился, пытаясь открыть глаз. Лицо напряглось, вены на лбу вздулись.

— А что, что-то не так? — поинтересовался у него, спустя несколько секунд.

— Почему… — он был в шоке. — Я не могу открыть глаз!

Ну конечно не можешь.

— Это хороший вопрос! — усмехнулся я. — Но я же не могу про твои недостатки говорить на публику.

Подошел ближе и наклонился к его уху.

— Понимаешь? — прошептал ему. — Твое проклятие довольно сильное и может подействовать на любого. Но во всех правилах есть исключение. Так вот, когда ужас сталкивается с еще большим ужасом, ему самому становится страшно. Понимаешь, о чем я?

И врезал ему лбом по носу, отчего он упал и заверещал.

— А-а-а! Мой нос!

— Да я что, первый, кто дошел до тебя на твоих дуэлях? — поднял его за ворот одежды. — Ну ничего…

В следующий момент дал ему в глаз. Тот самый, с проклятием.

— А теперь будешь всем рассказывать, что фингал прячешь! — Не стал его добивать, просто развернулся и объявил всем, — Будем считать, что дуэль окончена! — на этом вышел из дуэльного круга, оставив зрителей в полном недоумении.

— Великий побежден? — шептались они между собой. — Как это возможно? Так не бывает!

— Он даже не дал ему открыть глаз!

— Но как?!

Подошел к Кате, понимая, что тут ночка обещает быть еще веселее. Они явно не успокоятся, кто-то еще обязательно попытается.

— Я слышал, что какому-то организатору, вроде которого называют королем бала, будут вручать какие-то дары, — протянул задумчиво. — Что-то ценное для того, кто дарит, и что-то в таком духе… Что должна быть не ценность в плане денег, а именно то, что тебе самому ценное. Я правильно прочитал?

— Ага, — кивнула Катя. — Я, вон, кружку привезла.

Она достала из сумочки самую обычную кружку для чая.

— Так у тебя же таких штук триста! — удивился я.

— Да! И что? Они все для меня ценные! — возмутилась девушка.

— Знаешь? — снова начал подбрасывать монету. — У меня тоже есть для него подарок. И поскорее бы это началось.

Монета взлетала и падала в ладонь. Взлетала и падала.

— Думаю, ему понравится…

Последние несколько дней на фронте творилось что-то непонятное. Новосы снова активизировались, начали давить по всем направлениям, и это было бы еще ничего, ведь с новосами демоны войны разбираться умеют. Проблема заключалась в другом…

Раненые бойцы возвращались с передовой и рассказывали странные вещи. Мол, там появилось что-то куда хуже серафимов. Какие-то демоны, которых не видно, но они есть. Мелькают в тенях, бьют быстро и жестко, а потом растворяются в воздухе. Сначала Лежаков думал, что это от контузии или стресса, но, когда таких докладов стало слишком много, пришлось признать, что проблема действительно существует.

Артефакты пока справлялись, защищали бойцов и позиции, но не везде. Единственные, у кого вообще не было проблем с этими тварями — это отряды с шибзиками. Маленькие бойцы почему-то видели невидимых демонов и методично их уничтожали. Теперь шибзики стали на вес золота, ими закрывали самые горячие точки, где отступление было недопустимо.

Вот только шибзиков всего ничего, а фронт растягивался на сотни километров. Проблему надо решать, и потому Лежаков собрал экстренное совещание.

В комнате для совещаний за большим круглым столом расселись командиры, офицеры штаба, представители разведки. На стенах висели карты с красными отметками — местами, где фиксировали появление неизвестных демонов. И этих красных отметок набралось даже слишком много… В углу стоял проектор, на экране застыл кадр с одной из видеозаписей боя. Только на этом кадре удалось запечатлеть хотя бы очертания демона. Так-то они не всегда невидимые, просто слишком быстрые и потому камеры обычно не успевают их засечь даже в момент атаки.

Лежаков машинально потер виски и снова посмотрел на экран проектора, где видеозапись боя шла уже далеко не первый раз подряд, но генерал все равно не мог понять, что творится на экране.

На кадрах были отчетливо видны заснеженные позиции, окопы, несколько бойцов демонов войны, которые занимают оборону, а дальше начинается какая-то чертовщина. Солдаты открывают огонь по пустому месту, стреляют в воздух, кричат что-то в рации, камера дергается, падает на снег, и последнее что видно — это как один из бойцов летит в сторону от невидимого удара.