— А это что за тостеры? — другой бандит пнул ногой ещё один ящик.

— Главное, что всё дорогое, — авторитетно заявил Горыныч, обводя лучом фонаря гору техники. — После нас тут точно ничего не останется. Ни техники, ни дома. Деньги здесь точно водятся. Но сначала надо убрать хозяев.

Но стариков нигде не было.

— Где же они прячутся, падлы старые? — прошипел один из бандитов, заглядывая за диван.

И тут снизу донёсся какой-то шум. Приглушённые голоса, шорохи…

— Походу, там, — Горыныч кивнул на неприметную дверь, ведущую в подвал. — Удобно. Можно в подвале их сразу всех и завалить. И убирать далеко не придётся.

Они гуськом, стараясь не шуметь, начали спускаться по скрипучим деревянным ступеням. Внизу горел свет. Голоса стали громче. Они доносились из-за массивной железной двери в конце коридора.

— Готовы? — прошептал Горыныч.

Получив в ответ решительные кивки, он с разбегу ударил ногой в дверь.

Та с грохотом распахнулась.

— А ну, всем лежать, пердуны старые! — заорал он, врываясь внутрь с ножом наготове.

И застыл.

В просторном, идеально вычищенном подвальном помещении за огромным столом, на котором была расстелена карта района, стояло двенадцать человек.

Те самые «старпёры».

Только сейчас они выглядели совсем иначе. Все как один одеты с иголочки в одинаковую тактическую форму без опознавательных знаков. У каждого на поясе — боевой нож и дубинка.

Они не испугались. Даже не вздрогнули. Просто медленно подняли головы и посмотрели на ворвавшихся бандитов. Спокойно, с лёгким оттенком скуки.

Горыныч и его люди стояли в дверях, как идиоты, с кастетами и ножами.

— Чего вылупились? — только и смог выдавить из себя Горыныч.

Один из стариков, с седой бородой и шрамом над бровью, лениво повернулся к своему соседу.

— Это ещё кто такие?

— Что, не видишь? — так же лениво ответил второй, передвигая флажок на карте. — Отморозки грабить нас пришли.

— Понятно, — первый старик усмехнулся, разминая шею так, что хрустнули позвонки. — Ну, давайте хоть не дадим себя ограбить, что ли.

Четырнадцать отморозков-поджигателей против двенадцати «немощных» стариков. Расклад, казалось бы, в пользу первых.

Но только казалось.

То, что произошло дальше, было быстрым, жестоким и до унизительного односторонним избиением.

Ветераны работали как единый механизм. Ни одного лишнего движения. Только быстрые, короткие удары, хруст ломаемых костей и сдавленные вскрики.

Они были старыми. Но их тела помнили сотни боёв и тысячи часов тренировок. Они не были быстрыми, как молодые. Но они были точными и смертоносными.

Через две минуты всё было кончено. На полу лежали четырнадцать тел. Ни один из ветеранов не получил даже царапины.

— Ну вот, — вздохнул тот, что со шрамом. — Опять уборку делать. Я же только полы помыл.

Тук.

Тук-тук.

Что-то настойчиво, с упорством дятла, долбило мне прямо в лоб. Я недовольно поморщился, не открывая глаз.

— Да чтоб тебя… Валерия, я же просил не будить…

Тук-ТУК-ТУК!

На этот раз удары были ощутимее. Я рывком сел на диване, инстинктивно хватая то, что меня разбудило. В руке забилось что-то тёплое и пернатое.

— Всё! — прошипел я, открывая глаза и глядя на Кешу, которого держал за шкирку. — Ты доигрался, пернатый террорист. Будет из тебя суп. Питательный. С лапшой.

— Хозяин! Тревога! ЧП! — заверещал он, пытаясь вырваться. — Код красный, или какой там у нас… короче, всё плохо!

Я с сомнением посмотрел на него, потом на часы. Четыре утра.

— Какие у тебя могут быть проблемы в четыре утра? Опять с воробьями территорию не поделил?

— Не, я с новостями! У дедов твоих… ЧП маленькое произошло.

Я отпустил его. Кеша тут же взлетел на спинку дивана, отряхнулся и с важным видом поправил перо на голове.

— Боевых дедов, на минуточку, — поправил я, снова укладываясь и натягивая одеяло. — И что там у них? Старость не радость, радикулит прихватил?

— Ну, так один хрен разница, — авторитетно заявил Кеша. — Как деда ни называй, основа не меняется. В общем, там их какая-то банда пришла грабить.

Я отмахнулся, поворачиваясь к стене.

— Сами справятся.

Я не просто так выбрал именно этих людей. Списанные, забытые, покалеченные… но не сломленные. Каждый из них был легендой. И даже сейчас, в свои шестьдесят с лишним, любой из них в одиночку стоил десятка молодых гвардейцев. Они не разучились убивать. Они просто забыли, каково это — быть нужными.