— Бью! — Беркут с видом фельдмаршала шлёпнул на стол козырную даму.

— Чем это ты бьёшь? — нахмурился Седой, его оппонент. — У меня валет.

— А у меня дама! Дама старше!

— В каком уставе это написано? — возмутился Седой. — Петрович, ты мне тут неконституционный переворот не устраивай!

— Спокойно, бойцы, — вмешался третий игрок, по кличке «Тихий». — Беркут, ты осуществляешь несанкционированный захват игровой инициативы. Седой, твоя разведка доложила неверные данные о козырях противника. Оба хороши.

На плече у Петровича сидел Кеша и подливал масла в огонь:

— Жулик! Карточный шулер! — орал он, явно копируя фразу из какого-то старого фильма. — Расстрелять! Без суда и следствия!

— Цыц, пернатый провокатор! — отмахнулся Седой. — Ещё слово, и пойдёшь чистить гальюн клювом.

Игра продолжалась с переменным успехом, сопровождаясь терминами вроде «фланговый обход шестёркой» и «тактическое отступление сбросом карт». Эти старики даже партию в карты превращали в спецоперацию.

И тут в дом забежал один из хомяков-разведчиков. Он ловко забрался на стол, сделал сальто и замер в боевой стойке. А за ним, один за другим, начали появляться и остальные. Ниндзя, а не грызуны.

Они выстроились передо мной. Но вместо того чтобы докладывать, тут же бросились к миске с зерном, которую я предусмотрительно оставил на столе.

Хрум-хрум-хрум-хрум…

— Ну, а информация будет? — спросил я, глядя, как они с набитыми щеками уплетают свой «комбикорм».

— Да подожди ты, — вмешался Кеша. — Им подкрепиться надо. У них работа нервная, калории сжигает.

Один из ветеранов взял со стола кусок копчёной колбасы, отрезал колечко и протянул одному из грызунов.

— На, боец, подкрепись по-человечески…

Хомяк на мгновение замер, оторвавшись от зёрен. Он смерил колбасу презрительным взглядом, брезгливо дёрнул носом и демонстративно отвернулся, снова погрузив мордочку в миску.

— Он на диете, — авторитетно пояснил Кеша. — Колбаса снижает скорость и выносливость. Только семечки, только хардкор!

Ветеран медленно закинул колечко колбасы в рот и посмотрел на хомяков с удивлением.

— А это вообще нормально? — спросил Костыль, тот, что с протезом. — Ну, в смысле, использовать животных для шпионажа.

— А что тут такого? — пожал я плечами. — Хомяк пробрался в дом. Он что, украл что-то? Нет. Сломал? Нет. Просто посмотрел и ушёл. Вызовите полицейских? Вперёд. Что они в протоколе напишут? «В дом проник особо опасный хомяк-шпион»? Да их в дурку отправят. То же самое с воробьями, синицами и прочими…

Старики переглянулись. В их глазах читался один и тот же немой вопрос: «Куда мы, чёрт возьми, попали?».

— Слушай, — один из них, тот самый спец по электронике с позывным «Глазок», шагнул вперёд. — А я хочу это видеть.

— Что именно? — не понял я.

— Ну, что они там делают. Как информацию собирают.

— И? — я удивлённо поднял бровь. — Превратить тебя в хомяка? Это, конечно, проблематично. У них там отряд слаженный, тренировки специальные, все дела… Не спрашивай. Вон, если хочешь к ним в отряд, обратись к Коммандос.

— Кто такой Коммандос?

Один из хомяков отвлёкся от корма и подошёл ко мне. Он был чуть крупнее остальных, а на его мордочке красовались три боевые полоски, нарисованные специальной мазью для невидимости.

— Это Коммандос, — представил я. — Командир их отряда.

Ветераны посмотрели на хомяка, потом на меня.

— Ну, зашибись, — выдохнул Глазок. — Нет, я другое имел в виду. А что, если на них технику установить? Камеры там, прослушку…

Я с интересом посмотрел на него.

— Ну, камеры, насколько я знаю, большие. А не маленькие. В хомяка такую не встроишь.

— Да кто такое сказал? — оживился он. — Я, между прочим, до службы в «Грифонах» в радиотехническом училище учился. Сейчас такие технологии есть… Камеры размером с пуговицу, «жучки» — с рисовое зёрнышко. Можно всё под общую сеть подключить, вывести на один монитор. Будем сидеть здесь и в режиме реального времени смотреть, кто где пукнул.

Я залез в карман и вытащил горсть мятых купюр — всё, что осталось после вчерашних трат. Положил на стол.

— Вот. Затаривай, что надо.

Он с сомнением посмотрел на жалкую кучку денег.

— Ну, на это много не купишь. Но попробую что-то сделать. Пару камер и прослушку соберу из старого хлама.

Не прошло и полчаса, как Глазок вернулся. В руках он держал нечто, собранное из камеры от старого мобильника, проводов, изоленты и линзы от очков. Конструкция была чудовищной, но в глазах старика всё это выглядело как вершина инженерной мысли. Он положил это на стол, рядом с миской хомяков, и ткнул в него пальцем.