Я стоял у входа в клинику, наблюдая за этим хаосом, и мой мозг аналитика работал на полную. Это было не просто сражение. Это была уникальная возможность для сбора данных. Я отмечал траектории полёта тварей, их манёвренность и реакцию на разные типы урона. Бесценная информация, которую не найдёшь ни в одном учебнике.

В какой-то момент я заметил движение. Из-за угла выскочили двое мужчин, вооружённые мечами. Они двигались слаженно, прикрывая друг друга, как профессионалы. Один из них отрубил крыло подлетевшей твари, второй тут же добил её на земле.

Они явно зачищали улицы, но тут их взгляд упал на меня. Я в этот момент как раз присел на корточки у стены, чтобы лучше рассмотреть, как устроены когти у одной из подбитых особей.

Я замер, стараясь не привлекать лишнего внимания. Для них я, наверное, выглядел как человек, впавший в ступор от ужаса.

Один из них, пробегая мимо, покрутил пальцем у виска.

— Иди внутрь, ты что, больной?! — крикнул он мне, указывая на дверь моей же клиники.

Я поднял на него взгляд и, не меняя позы, просто показал ему большой палец. Мол, всё окей, ребята, я тут по своим делам.

Он посмотрел на меня как на умалишённого, что-то сказал своему напарнику, и они скрылись в подворотне.

Забавно. Они думают, что я жертва. А я здесь, пожалуй, единственный, кто получает от происходящего не только адреналин, но и пользу.

Вся эта чертовщина продолжалась почти четыре часа. Четыре часа непрерывного грохота, криков и хаоса. Но постепенно звуки боя начали стихать. Выстрелы стали реже, вой сирен сменился гудками машин скорой помощи и полиции. Стая была либо уничтожена, либо улетела.

Я наконец-то смог вернуться в клинику.

В подвале меня ждала впечатляющая картина — гора трупов.

Рядовая сидела на вершине этой горы, как на троне, и методично чистила свои катаны от чёрной крови. Псих лежал у её ног, высунув язык, и тяжело дышал. Он был весь в ранах, но в его глазах горел огонёк победителя.

Кеша, который прятался в самом дальнем углу, вылез из-за какой-то бочки, отряхнулся и с важным видом заявил:

— Ну, мы им и вломили!

Я подошёл к Психу, положил руку ему на голову.

— Молодец. Хорошо поработал.

Я быстро подлатал его раны, вливая остатки своей энергии. Затем проверил Рядовую. У неё — только мелкие царапины и порезы.

— Что думаешь, хозяин? — спросил Кеша, деловито разглядывая кровавую баню, которую мы устроили в подвале.

— Честно?

— Конечно, честно! Кеша любит честность! Всегда!

— А ещё ты любишь пожрать и поболтать, — хмыкнул я. — Думаю, Валерию сюда нельзя пускать ни в коем случае. Если она от одного вида хомяка-баристы падает в обморок, то от этого зрелища, боюсь, её кукушка уедет далеко и надолго. Нам нужен администратор, а не пациент для психлечебницы.

Я поморщился от запаха. Смесь крови и потрохов создавала в подвале просто незабываемый аромат. Нужно было срочно прибраться, пока эта вонь не пропитала всё здание.

— Лети в операционную, — скомандовал я Кеше. — Принеси формикарий.

Кеша, не задавая лишних вопросов, сорвался с места. Через минуту он вернулся, с трудом таща в когтях стеклянный ящик, в котором копошилась моя маленькая армия уборщиков.

Я поставил формикарий на пол и открыл крышку. Установил короткую ментальную связь с королевой.

«Видите, сколько мусора?» — послал я ей мысленный образ горы трупов. — «Это ваше. Еда на несколько недель вперёд. Работайте. Взамен — новое, более просторное жильё и будущие плюшки для всей колонии».

Ответ не заставил себя долго ждать.

Мой же дар химеролога заработал на пределе. Вокруг царил хаос, который для обычного человека выглядел бы как сцена из фильма ужасов. Но для меня… это был шведский стол. Огромный, щедрый, уставленный деликатесами, которые сами прилетели ко мне с небес.

В моих прошлых лабораториях царила стерильная чистота. Каждый инструмент лежал на своём месте, каждый образец был аккуратно подписан и помещён в стабилизирующий раствор.

Здесь же моей лабораторией стал грязный бетонный пол, а инструментами — трофейный нож и мои собственные руки. Что ж, начинать с нуля — это всегда увлекательно. Особенно, когда у тебя есть бесплатные помощники.

— Рядовая, Псих, — скомандовал я. — Сортировка. Целые туши — в тот угол. Разорванные — в этот. Мелочь и ошмётки — в центр.