И тут я наткнулся на причину его безумия. Это была не ошибка. Это был злой замысел. В самую основу его сущности была вплетена своего рода «программа самоуничтожения». Защита от кражи.

А вот и причина его безумия… Жестоко, примитивно и, что самое отвратительное, — неэффективно. Зачем ломать то, что создаёшь? Настоящий мастер обеспечивает лояльность не страхом поломки, а… взаимовыгодным сотрудничеством. Или, на худой конец, полным перепрограммированием личности. Но ломать… это для дилетантов.

— Ну, дружок, придётся тебя немного перепрошить.

Это было похоже на тонкую хирургическую операцию на душе. Я нашёл эту вредоносную схему и аккуратно, нить за нитью, начал её распутывать и удалять.

Прошёл почти час. Я не просто лечил ментальные шрамы. Я встраивал в сознание новые функции.

— Считывай мои эмоции, — приказал я.

Псих задрожал.

Я показал ему, что такое исследовательский интерес, спокойствие и сосредоточенность. А потом показал то, что чувствуют убийцы, грабители и насильники перед нападением. Я вложил в его голову целую палитру тёмных человеческих эмоций, создав своеобразную картотеку угроз.

— Запомни, — приказал я. — Если кто-то подойдёт к этой двери с такими эмоциями — можешь рвать. Всех остальных не трогать.

Псих понял. Теперь это был не просто безумный зверь. Это был идеальный сторож, способный читать намерения. Я слегка усилил его врождённый атрибут эмпатии, превратив его в точечный детектор лжи и агрессии. В его голове сформировалась чёткая команда: «свой-чужой».

— Отлично. Теперь ты не просто Псих. Теперь ты — мой начальник службы безопасности.

Пёс перестал дрожать. Его дыхание выровнялось. Он поднял на меня голову, и в его глазах я впервые увидел не страх или агрессию, а осмысленное любопытство.

— Вот, — сказал я, вытирая пот со лба. — Сэкономил на психотерапевте.

Утром я проснулся от запаха кофе. Кеша, деловито махая крыльями, размешивал сахар в моей кружке.

— Хозяин, ты проснулся? Иди скорей! Наш Псих хочет похвастаться уловом!

Я встал, потянулся и пошёл в коридор.

Картина маслом: у дальней стены, по стойке смирно, стояли три мужика. Один — в форме почтальона, второй — с бидоном для молока, а третий — просто какой-то тип в потрёпанной куртке. Все трое стояли, не шевелясь, боясь даже дышать.

Рядом, на полу, свернувшись калачиком, спал Псих.

Один из мужиков, видимо, не выдержав, слегка шевельнулся. Псих, не открывая глаз, лениво поднял ухо. Мужик тут же застыл, как статуя.

Идеально. Никакой лишней агрессии. Просто демонстрация силы и чёткое обозначение границ. Он не нападает, он контролирует. Разница принципиальная.

Моя система «свой-чужой», основанная на считывании эмоционального фона, работает безупречно. Пожалуй, даже лучше, чем я ожидал.

— Кто такие? — спросил я.

— Я… я вам письмо принёс! — заикаясь, сказал почтальон.

— А я молочник, — прохрипел второй. — У вас подписка на молочные изделия. И скидка на творожную запеканку, — пискнул он, когда Псих недовольно дёрнул ухом.

Я посмотрел на третьего.

— А ты кто?

— А я просто дебил, — честно признался он. — Увидел разбитое окно и открытую дверь, стало интересно, что тут…

Я вздохнул. Подошёл к Психу и почесал его за ухом.

— Ладно, отпустим их.

Пёс зевнул и лениво махнул лапой в сторону троицы, мол, «идите отсюда». Троица, толкая друг друга, пулей вылетела на улицу.

Я вернулся в кабинет. Нужно было обустраиваться в этом мире.

— Слушай план действий на сегодня, — сказал я, когда на стол передо мной приземлился Кеша.

Попугай деловито распушил перья и уставился на меня своими глазами-бусинками, всем своим видом показывая, что готов к новым свершениям.

— Ты говорил, что ты хороший разведчик. Мастер шпионажа и всё такое. Вот и проверим. Полетаешь по городу. Мне нужна интересная информация. Что-то необычное.

— Кеша всё найдёт! Кеша лучший! — тут же гордо заявил он.

— Кстати, где там твой «человечек», который должен был нам помочь?

— Он скоро будет, хозяин! — отрапортовал попугай. — Кеша всё устроит!

— Хорошо. Это вторая задача — проследи, чтобы он до нас добрался. И третья, самая важная. Мне нужна информация о существах, которые живут под городом. В канализации, в катакомбах, где угодно. Ты уже показывал мне одно такое чудовище. Я хочу знать, есть ли ещё.

План, который начал формироваться в моей голове, требовал точных данных. Картина местности, как говорят в этом мире.