Это было сделано настолько натуралистично, что захотелось ему «втащить». Впрочем, такое происходило частенько, за обе мои жизни. Провокации — это часть дипломатической работы. В том числе такие топорные и грубые.

Караджич нахмурил брови.

— Мне нужно подумать, господин Демидов.

— Подумайте, если готовы рискнуть, — Лже-Демидов преспокойно откинулся на спинку кресла. — Я не строю иллюзий. Если наёмники удержат дворец, то весь мир узнает о слабости нашего союза и власти. Возможно, французы вторгнутся сюда вполне официально. Тогда мы уже не обойдёмся без крови и большой войны.

Караджич прикрыл веки. Задумался.

— Господин Демидов, но мы не готовы. Вооружения из Империи ещё не прибыли, — произнёс он. — Если мы пойдём так, как сейчас, то… потери будут колоссальными. Даже со всеми силами моего клана и кланов наших союзников.

— Я поддержу вас, господин Караджич, — пробасил Непчич. — У нас есть сведения о тайном ходе во дворец. Вдобавок, некоторые защитные функции всё ещё под нашим контролем. Когда мы отступали, то оставили вторженцам несколько сюрпризов, — он оскалился. — Они сами оказались в ловушке, как я вам и говорил.

— Вы хотите, чтобы я принял на себя весь удар, — произнёс Караджич.

— Такова цена власти, — прохрипел Непчич, стиснув челюсти. — Вы же хотите, власти, граф?! Хотите?! Вы готовы ради этого предать свои клятвы, но не готовы сражаться против…

— Довольно, — ледяным тоном оборвал его я и уставился на пристальным взором. — Мы договорились. Обо всём, господин Непчич. То, что Ваш идеализм не выдерживает проверку действительностью — это только Ваши проблемы. Княжна София — это дочь князя. Она должна выйти замуж так, как надо для её страны.

Я чуть наклонил корпус в его сторону. Непчич смотрел на меня, постепенно краснея от злости. Его эмоции были неподдельными. Его бесил наш разговор. Откровенно выводил из себя.

Он презирал Караджича, за то, что тот не жертвовал всем ради рода Зринских. И понять можно было их обоих. Но позволять Непчичу рушить весь ход переговоров своими эмоциями я не собирался.

Пусть для этого и придётся играть в этот спектакль.

Я продолжил говорить:

— На престоле Иллирии останутся Зринские. Да, в них будет течь кровь Караджичей. Да, будущего князя будет воспитывать граф Слободан, — я плавно провёл рукой в сторону экрана. — Да, Караджичи станут вторым кланом в стране. Но за это граф заплатит кровью своих бойцов. Разве не этого вы хотели? Не спасти как можно больше бойцов гарнизона, которые практически ничего не могут противопоставить одарённым в открытом бою?

— Не верти словами, Добрынин, — Непчич сжал кулаки.

— Я оперирую только интересами Вашей страны. Держите себя в руках. Граф Караджич — это спаситель Иллирии, наравне с Вами. Как бы Вам не хотелось забрать все лавры себе. Так что уважайте его, несмотря на то, что он не раскрыл Вам всех своих секретов, на которые, между прочим, имеет полное право, — я отстранился и отвернулся от него к Караджичу. — Надеюсь, этот эпизод не станет проблемой.

Караджич молча смотрел то на одного, то на другого.

Лже-Демидов хмыкнул.

— Мне нужно подумать, прежде чем принять решение, — произнёс Караджич.

— Каждая минута — это время на укрепление врага, — сказал Непчич. — Вы даёте вторженцам время своей нерешительностью.

— Думайте, — выдохнул Лже-Демидов. — Но если Иллирию порвут на части, то для России она потеряет всякий смысл. Вы это понимаете. А сейчас решает каждая минута, — сказал он и вышел прочь.

Затем вышли и мы.

Караджичу надо было «помариноваться» в этих мыслях.

Телефон настоящего Демидова был в руках у его двойника. Туда сыпались сообщения от Караджича, с вопросами и срочными требованиями созвониться.

Но ответом были только слова:

«Они не спускают с меня глаз. Доверие вещь хрупкая».

Не выдержал Караджич ровно через одиннадцать минут двадцать секунд. Лже-Демидов засекал, играя с этим как ребёнок.

— Мы начнём атаку, как только все подразделения займут свои позиции, — мрачно заговорил Караджич, когда мы собрались на вторую часть совещания. — Но у меня будет ещё одно условие.

Непчич сразу нахмурился.

Лже-Демидов приподнял бровь… зараза, он идеально играл эту роль.

— Интересно, — произнёс он.

Караджич назвал его:

— Княжна не будет назначена правительницей Иллирии. Она останется в своём статусе, без права на престол. Правителем будет её первый сын — мой внук. Регентом при нём буду я, либо человек из моего клана или по моему выбору. Если меня не станет, это решение будет принимать мой наследник.

— Властолюбие погубит тебя, — произнёс Непчич, глядя на него из-под насупленных бровей.