Насколько можно было понять, если раньше областная администрация топила против преследования, то теперь стала топить за. Не изменилось ровно ничего ни в уликах, ни в обстоятельствах дела, но изменился нарратив, как сейчас было модно говорить.

Нарратив, а именно, или если сказать понятнее, содержательные требования заместителя губернатора по безопасности. Они перевернулись на сто восемьдесят градусов, что доказывало наличие крепких дружеских и профессиональных связей с отдельными представителями областной администрации не только у покойного Григория Назарова, но и у его сестры Варвары, которая по долгу службы неплохо ориентировалась в том, как делаются дела в руководстве области.

Я забрался на стол и лёг на него, свесив ноги. Нужно было отдохнуть. Судя по всему, марафон предстоял довольно длинный. Варя взялась за дело рьяно, что говорило о её настойчивости и даже упёртости, но и о не слишком большом уме, потому что будь она умнее, узнав, что бумаги я отдал, она бы не тратила силы, чтобы гнобить меня, поскольку поняла бы, что со мной ни делай, обратно их Никита не отдаст. Не отдаст, хоть ты тресни.

Я посмотрел в серый потолок и окинул взглядом серые стены. Скучно и депрессивно. Ещё и пахло мышами. Закрыл глаза. Время тянулось медленно. Совершенно было непонятно, сколько мне придётся здесь находиться. И какова роль в этом всём у Сучковой. Наверное, надо было вздремнуть.

Но вздремнуть я не успел, лязгнула дверь и со скрипом начала открываться.

— Нет, я сказала, — услышал я голос Сучковой. — Стойте тут.

Раздались её шаги. Цок-цок-цок, процокали каблуки. Дверь захлопнулась, а Жанна оказалась стоящей напротив меня.

— Ну-ка, брысь с моего стола, — сердито бросила она и хлопнула меня по ляжке рукой.

Я поднялся и сел на стул, а она уселась на стол прямо напротив меня. А на мой стул поставила ногу в чёрной туфельке на шпильке.

— Слушай меня, Краснов! — сердито и довольно неприязненно процедила Сучкова.

Она подалась вперёд и упёрлась локтем в колено. Сегодня на ней была всё та же чёрная обтягивающая юбка, чёрные колготки и чёрные туфли. Юбка сейчас немного задралась, поползла наверх и показала чуть больше, чем полагалось.

Верхние пуговицы на белой блузе были расстёгнуты, и возникало ощущение, что Жанне Константиновне немного тесно в этой блузе. Груди её были сдавлены хлопком и рвались на свободу, натягивая тонкую белую ткань.

Всегда вызывало удивление, как может сочетаться молодое, красивое и даже, можно сказать, нежное тело и вот такое совершенно жёсткое, практически свирепое выражение лица. Жуткое несоответствие.

— Слушай, Краснов ты не о том думаешь, — рыкнула Сучкова, заметив, что мой взгляд скользнул по её колену и попытался проникнуть под край чёрной материи.

Я пожал плечами.

— Ты не о том думаешь, — повторила она и чуть подвинула носок туфли, стоящий на краю моего стула, ближе… ко мне. — Снова приходил Нюткин к моему шефу. Не к этому визжащему борову, а к шефу моего шефа. И теперь Нюткин хочет совсем не того, что в прошлый раз. Понимаешь меня?

— Понимаю. Но, собственно, тут ничего удивительного нет.

— Что ты мне хочешь сказать, что всё дело в тех бумажках, которыми ты махнул перед моим носом?

Я ничего не ответил. И покрутил головой, осматривая углы комнаты.

— Нету здесь прослушки, — сказала она, поняв, что именно я ищу. — Всё идёт к тому, что ты можешь встрять очень крепко и очень надолго.

— И что же я, по-вашему, могу предпринять в данной ситуации? — поинтересовался я.

— Лучшее, что ты можешь сделать — это забрать бумаги у одних и передать их другим.

— Как-то это звучит не слишком реалистично…

— Значит, сдай мне настоящего убийцу, — пожала она плечами.

— Я уже показал его. Или что, я должен расследование сам провести, а потом принести его готовенького? Да ещё и на блюдечке с голубой каёмочкой?

— Мне нужно, — воскликнула Сучкова, убрала ногу со стула, соскочила со стола и нависла надо мной, — всё, что ты знаешь. Полностью.

Она поднесла лицо очень близко и сверкнула чёрными злыми глазами.

— Ты понял? — спросила она.

Рука её легла на мой затылок. Она схватила меня за волосы, и дёрнула назад, в то же время приблизив лицо, будто собиралась вонзить клыки в мою сонную артерию. Пора было подстригаться…

— Ты слышишь, Краснов? Это единственный возможный вариант. Мне нужна подробная и полная информация, иначе ты как миленький поедешь на кичу и…

Сучкова не договорила и повернулась к двери. Та заскрежетала и распахнулась.

На пороге появился тот самый полкан, с которым она разговаривала на крыльце, когда мы с Кукушей за ней следили.

— Сучкова! — рявкнул он. — Почему здесь? Почему без записи?

Она оправила жакет и едва сдерживаясь, ответила:

— Работаем, товарищ подполковник. Работаем.