— И их там чуть не отметелили.

— Жалко, что не отметелили. Они там всё осмотрели, что было нужно?

— Да хрен их знает. Их не поймёшь, они реально мне глотку перережут.

— Жан, не кипишуй. Держись спокойно. Ничего они тебе не сделают.

— Да ты не представляешь. Они сделают. Они уже делали. Ну не мне, так другим.

— А тебе ничего не сделают. Я тебе отвечаю. Держись как Князь, а не как фраерок, который налетел на мудаков и обделался. Понял меня? Мы с тобой заказываем музыку и мы им за это платим. Короче, скажешь, что если они не закончили осмотр, пусть снова ползут туда. Делают так, чтобы их никто не видел. А я потом спрошу по плану где там и что. И если они что-нибудь не ответят, на дело я их не возьму.

— Ты, блин, обалдел что ли? Ты представляешь, если я такое им скажу?

— Да, представляю. Ты ж дерзкий чувак, брателло. Всё. Не морочь мне голову. Приходи уже в себя.

Он сжал зубы, но ничего не ответил. Прозвенел звонок. Я двинулся-таки на урок, но снова не дошёл, потому что зазвонил ещё и мой телефон. Это оказался генсек Миша.

— Здорово, Серёга.

— Здорово, Михаил. Как жизнь?

— Нормас. Короче, я там крякнул сеть и закинул тулзу.

— Это хорошо или плохо?

— Ну, подключился, в общем, но только очень нестабильно.

— А это что значит?

— Это значит, что для стабильного сигнала лучше ту штуковину, которую ты пристроил снаружи, занести внутрь дома.

— И где её там положить?

— Лучше всего было бы пристроить где-нибудь рядом с роутером, но в принципе можно в любом другом месте, где вафля нормально ловится.

— Вафля-летучка, пять копеек штучка?

— Это я сейчас не понял, — ответил он. — Я про вай-фай, вообще-то. Смотри, чтобы не было экрана металлического или очень толстой стены и всё такое. Понимаешь?

— Кажется, да, — сказал я, размышляя о том, как это организовать.

— Ну вот, короче.

— Ладно, Миш, я понял, спасибо. Постараюсь в ближайшее время перекинуть и сразу тебе сообщу. А ты, пожалуйста, уточни, где находятся камеры.

— Камеры находятся… Сейчас… В прихожей. У въезда в гараж… ещё одна камера находится в коридоре на втором этаже, и ещё две в подвале. То есть они контролируют входы в дом и почему-то винный погреб.

— Видать, вина очень дорогие, — усмехнулся я. — Коллекционные.

— По крайней мере, их там много, — ответил он.

— Ну, ясно, спасибо, Миш.

— Всё, бывай. До связи.

На уроки я всё-таки попал. Но с последнего ушёл пораньше попросился выйти и не вернулся, прошёл по пустому школьному коридору спустился по лестнице, приложил браслет к датчику, провернул турникет и вышел на улицу. Край дороги, отделённый от крыльца школы, довольно большой площадью, был заставлен машинами.

К концу уроков многие приезжали за своими детьми на авто, потому что ходили в нашу школу далеко не только те, кто жил по-соседству. Сюда привозили деток, имущие родители со всего города. Учили у нас хорошо и социальные связи у нас налаживались тоже неплохо, вон отпрыски каких родителей сконцентрировались в одной маленькой школе.

Я покрутил головой. Машины Кати не заметил. В последнее время она сама возила Мэта. Важно было, чтобы она приехала пораньше. Нельзя было допустить, чтобы её сынок увидел, как мы разговариваем. Это бы точно могло всё испортить. Я отошёл от крыльца, прошёл чуть дальше и увидел её. Она как раз в этот момент подъезжала.

Её машина проехала подальше вперёд и остановилась напротив пиццерии. Я подбежал, помахал ей рукой. Она обрадовалась, открыла окно, но я приложил палец к губам и жестами показал, чтобы она вышла из машины, а телефон оставила внутри. Она нахмурилась, не сразу сообразила, что я хочу, но потом поняла. Поняла и вышла.

— Привет! — воскликнула она.

— Привет, — улыбнулся я.

— Я уж не думаю, что меня настолько контролируют. Это ж ко мне целую бригаду надо подключить, чтобы мониторить с утра до ночи.

— Искусственный интеллект, Катя! — подмигнул я. — На самом деле, я не знаю. Скорее всего, ты права, конечно. Но, как говорится, лучше перестраховаться, чем недостраховаться.

— Наверное, — пожала она плечами. — Ну что? Как делишки, друг сердечный?

— Да ничего, подруга дней моих суровых.

Она засмеялась:

— Голубка дряхлая моя, да? Ты на это намекаешь?

— Что ты, — усмехнулся я. — Тебе больше тридцати и не дашь.

Она снова засмеялась.

— Дамский угодник.

— Пойдём, Катя, сходим в рестик. Я тебя приглашаю. Хочу отработать подпольные каналы общения.

Если бы она отказалась, это бы всё крайне усложнило. Даже не знал, как бы я выкручивался в этом случае.

— Да как мы пойдём-то? — всплеснула она руками. — Отговорила роща золотая, сам ведь знаешь.