— Брала, — подтвердил Гришкин наставник. — Маньячка ещё та. Но они с Йориком реально подходят друг другу. Найти ещё хоть кого-нибудь столь же отбитого — практически невыполнимая задача. Впрочем, те, кто пробуждает в себе силы сразу всех Всадников, обязательно едут кукухой. Да и не сможет здесь закрепиться другой маг.

Каспер быстро посмотрел на меня и помотал головой. Он явно не хотел, чтобы кто-то ещё узнал, что я уже смог пробудить силы всех всадников. Хотя ничего я и не пробуждал. Мог их использовать с самого начала. Просто не знал об этом.

Но об этом мы с ним обязательно поговорим позже. Вагнер сказал много всего интересного. Получается, что Йорик, Милли и все Стражи, что живут в Пустоте, такие же, как и я. Способны применять силы всех четырёх всадников.

Сразу стало понятно, почему цвет глаз гнома показался мне таким странным. Словно сразу четыре разных оттенка.

Невольно начал крутить головой по сторонам в поисках зеркала или чего-нибудь с отражающей поверхностью. Но не нашёл. Потом посмотрю.

— К сожалению, госпожи Меллиниэль сейчас нет дома, — так и не дождавшись от нас хоть какого-нибудь ответа, снова переключился дворецкий. — Она не сказала, когда вернётся. Поэтому для начала могу предложить вам освежиться с дороги и утолить голод. Ваши комнаты уже готовы. Или, возможно, вы предпочитаете поселиться в одной?

— Не-е-ет, — в один голос ответили мы с Гришкой.

— Как пожелаете. Могу я узнать, как к вам обращаться? Как представить вас госпоже, когда она вернётся? И как записать в гостевую книгу? Вы можете не говорить своего настоящего имени. Это не принципиально. Все, кто попадают в Пустоту, начинают с чистого листа. Вас проводить до комнат?

— Не нужно нам выделять комнаты, и есть мы не хотим. Лучше проводи нас в малый зал для музыки и в третью башню западного крыла, — сказал я и посмотрел на Гришку. Тот кивнул — значит, всё правильно сказал, ничего не напутал.

А то Йорик дал на выбор четыре места, где первым делом может появиться его ненаглядная. Выбрали эти два как самые легко запоминающиеся.

Иллюзия дворецкого зависла от моего запроса. Даже начала дёргаться, словно пошли помехи. Но совсем недолго. Раза три дёрнулся, повернулся к нам спиной, что-то принялся делать, ковыряясь прямо в стене, запустив в неё руки по локоть.

Как мы ни старались, ничего не было видно. Даже уже собирались уходить и сами искать нужные места. Все необходимые ориентиры гном нам дал. Рассказал, с какими проблемами можем столкнуться по пути и как их избежать.

Но только сделали пару шагов, как дворецкий остановился и повернулся к нам.

— Мочи его, Макс! — закричал Гришка, наткнувшись на кровожадную физиономию ушастого, державшего в руках вполне себе настоящий лук с уже натянутой тетивой и лежавшей на ней магической стрелой, от которой тянуло тухлятиной.

Опасно.

Очень опасно!

— Грустно. Скучно. Как всё это обрыдло, — произнесла Меллиниэль, вырезая магическое ядро из поверженного ей исполина.

А ведь раньше она никогда не занималась подобным самостоятельно. За неё это делал Йориксон.

Только вспомнив о гноме, девушка слишком сильно надавила — и раздался хруст, сопровождающийся шипением, не предвещающим ничего хорошего. Но, на удивление, этот хруст встрепенул что-то в груди Меллиниэль.

Словно оазис, найденный в безжизненной пустыне. Словно корка хлеба для умирающего от истощения. Словно тончайшая нить, ставшая спасительной для сорвавшегося в пропасть.

Хруст пробудил давно забытое чувство. Чувство азарта и желания жить.

Слишком уж она привыкла, что способна справиться с любой опасностью, и даже самые отожравшиеся монстры перестали нести реальную угрозу. А тут ядро, заполненное магией до краёв, но случайно повреждённое, готовое коллапсировать в любой момент.

Такого взрыва хватит, чтобы напрочь выжечь несколько километров Пустоты, оставив на теле небытия неизлечимые шрамы. С лихвой хватит, чтобы убить даже Стража уровня Меллиниэль.

И от осознания этого у неё внутри всё буквально запело.

Запело в тот момент, когда гордая дочь Серебряного Венца вспомнила этого нахрапистого грубияна с косматой бородой, отвратительными манерами, полным отсутствием чувства такта и таким огромным списком недостатков, что можно перечислять их сутками напролёт.

Треск всё усиливался и уже больше походил на громовые раскаты, а Меллиниэль даже не предпринимала никаких попыток, чтобы защититься. Наоборот, она усилила напор, вонзив кинжал по рукоять, уже ощущая начавшую вырываться мощь.

Перед глазами у неё стояла квадратная фигура, застывшая под стенами замка, который Йориксон воздвиг в её честь. Подобные поступки в мире Меллиниэль совершали только короли для своих королев.

Сделать это в Пустоте, где каждая частица проклятого мира пытается тебя убить, было на несколько порядков сложнее.