Взгляды ангелов за столом стали тревожными, каждый задумался о своём. В отличии от остальных разведчик заговорщиков не выглядел сильно удивлённым. Точнее он изобразил интерес, но немного позже остальных.

— Не хочешь ли ты сказать, что наши планы снова меняются? — с прищуром спросил Меркаль, когда все осмыслили услышанное.

— Нет, план остаётся прежним, меняется только локация. Мы не будем атаковать цитадель, мы встретим Рея в колыбели. Эта смена планов — наша возможность. Кроме этого, мы попробуем уничтожить гроб этого существа, ведь на нашей стороне обладатель первостихии.

Меркаль забеспокоился. Если не приглядываться, можно и не заметить.

Остальные, наоборот, оживились. Ангелы начали обсуждать план атаки, которая вот вот должна состояться. Я не принимал в дискуссии особого участия. Лишь подтверждал, что сделаю то, что от меня требуется в означенный час.

Всё было предельно просто, Реймонд должен был совершить ритуал в месте, которое называется «колыбель господа». Такое себе названьице, говорящее. По сути, это мавзолей, склеп, названий этому множество. Согласно легенде, Вседержитель был так силён, что сумел пережить смертельный удар. Его поклонники верят, что однажды господин вернётся, когда наступит время. Заговорщики, а точнее еретики, так же в это верят. Судя по всему в это верят все вокруг, кроме меня.

Дабы подобного не произошло, решили сильные мира сего помешать Реймонду в одному ему понятных ритуалах, которые приближают возвращение Вседержителя.

Одно мешает, второй после господа имеет официальный статус и противится его приказам могут только разумные статусом выше или равные ему, персты. Нападать на него в городе — плохая затея. Но заговорщики готовы даже на такое. Они понесут потери, чтобы свергнуть диктатора.

Неожиданно, Реймонд сам подставляется. Его поход к колыбели уже не секрет, небольшой антракт, а за ним багровый рассвет, начало битвы и возможно начало новой эпохи.

Именно так я рассуждал, пока сидел и слушал всё, что говорили персты и власть держащие на их стороне.

Нервозность Меркаля по мере обсуждения усиливалась. Складывалось ощущение, что я один это вижу. Кроме этого он чаще всего поднимал тему о том, что меня в изначальном плане не было и я не способен им помочь.

Лукиан не обращал на высказывания соратника особого внимания, а тот не лез на рожон.

Когда объявили перерыв, я едва ли не первым вышел из-за стола, отправляясь в общий зал под руку со своей обворожительной спутницей.

Голова шла кругом от этих: «третье крыло правого пера наступает с восходом на севере гнезда».

Бокал игристого отлично помог привести эмоции в порядок. Оставалось время даже потанцевать, чтобы не сильно выбиваться из общей праздной атмосферы. Я вёл, а Креста таяла в моих руках. Её куда глубже тронули те разговоры за столом в тени растений, она была задумчива. Я так же не хотел разговаривать, этим мы отлично дополняли друг друга.

Сонная и благолепная атмосфера, уносящая мой разум далеко от переживаний о возвращении домой и договоре с Лукианом, рухнули, когда мы вошли назад в оранжерею, чтобы окончательно обсудить детали.

Безголовое тело Меркаля, сложенные на столе перед ним руки, поза говорила о том, что он даже не успел шелохнуться.

— Что тут демоны вас побери произошло? — удивлённо спросил я, прежде чем добавить пару русских непечатных.

— В наших рядах бы предатель, — вышел из тени Анифий, протирающий лезвие меча.

— Да это и дураку понятно, — раздражённо бросил я. — Но не разумнее было его допросить?

Оттягиваю ворот рубахи, ощущения вопят, угроза, спасайся. Что-то идёт не так. Мы снова сели за стол, ангелы неправильно интерпретировали моё нервное поведение и посмеивались.

— Не беспокойся, человек, — прогрохотал Кас. — Нашим планам ничего не помешает. Ты сыграл свою роль. Неизвестное и опасное оружие, ха-х, Меркаль выдал себя довольно быстро, а он считается хорошим лицедеем.

— Других в магистериуме не водится, — Лукиан почему-то хмурился. — Жаль, что придётся менять план.

— Зато теперь не случится новой резни, понятно, что в два оборота назад именно Меркаль предупредил Реймонда. Ещё и попрекал тебя этим, кусок куриного помёта, чтоб его душа не нашла покоя.

Собравшиеся разом ощутили давление. Что-то нехорошее должно было произойти и никто, даже сама вселенная, не способна это остановить.

Тревога, словно ядовитая змея впилась в сердце, опутала кольцами и принялась сжимать. Лица членов собрания стали серыми. У всех, за исключением Луки и моего собственного. Пробрало даже Кресту, которую, едва ли смутишь чужим могуществом. Ноздри женщины хищно раздувались, словно она хотела учуять неизвестного охотника, пришедшего к логову, взгляд впился в темноту за окном, а разум блуждал далеко за пределами этого места.