Дверь квартиры была распахнута. Сергеев стоял рядом и ждал. Я шагнул через порог.

— Буква твоя, видишь? Зет. Стоит непокобелимо.

— Зорро, классика, — пожал я плечами. — Попробуй его покобели.

Хозяин квартиры удовлетворённо кивнул.

— Ботаешь красиво, — ухмыльнулся он и отступил, пропуская меня вовнутрь.

— Сергей Сергеевич, да вы с утра нарезались, как я погляжу, — сказал я. — Ваше благородие.

— Ну и что? — отозвался он. — Для меня это не в диковинку. Заходи, Серёга, заходи, дорогой.

— Вы ж ничего не забываете, вроде?

— Нет, не забываю. И не помню, — ответил он.

— А меня, стало быть, забыли?

— Нет, не забыл. Проверял просто, а вдруг не ты. Давай подарок-то. И проходи в мою скорбную обитель.

Квартира была большой и красивой, с панорамными окнами, видом на Набережную и на другой берег. Если только не обращать внимания на бардак, царивший повсюду. На полу валялись пустые бутылки из-под газировки, грязные тарелки, салфетки, стаканы, носки и прочий хлам, создавая впечатление полной запущенности.

— Как всё запущено, — сказал я, проходя в комнату.

— Простите, — усмехнулся он. — Неправда ваша. Это творческий беспорядок. Ну что, будешь чего-нибудь есть?

— Нет, — засмеялся я. — Боюсь, отравите меня к херам. Биооружием.

— Перестань. Как я могу тебя отравить? У меня всё самое свежее. Хочешь, свежий рассказ прочитаю на три алки? Или стишата? Точно, давай стишата.

— Я больше публицистику предпочитаю, — кивнул я, рассматривая его хоромы. — И на злобу дня, желательно. И не сегодня. Держите вот бутылку. Я, кстати, хочу вас поблагодарить.

— О, молодец. Это я уважаю.

— Спасибо вам большое за то, что взбодрили Петрушку. Он после звонка вашего человека реально засобирался в Москву, как мне показалось.

— Я, — сказал он, принимая коробку с драгоценным односолодовым шотландским виски, — не брезгую и водкой. Более того, скажу, что водка — это чистейший напиток. И ещё добавлю, лучший напиток, который придумало человечество. Лучший и чистейший. Смотря какая, конечно. Но в данной ситуации, в которой я нахожусь, не откажусь и от этого презренного самогона.

— Нихера себе презренного, — усмехнулся я. — На эту бутылку можно было купить два ящика водки.

— Вот и я говорю, — кивнул он, — а зачем? Зачем же ты не купил водку, когда мог? Ладно, пижон, садись, располагайся, чувствуй себя как дома. Говори, что хочешь, но помни, этот прокол с вискарём я никогда не забуду. Ты уж поверь.

— Учту, — согласился я. — Но вот, что меня тревожит. Я немного смущён нашим разговором. Хочу понять, вы помните, о чём мы договаривались раньше?

— Помню, я же тебе говорил, что я ничего не могу забыть. Всё помню.

— Да? Ну ладно, просто вы странные вещи говорите.

— Да, я вообще странный. Но ты не пугайся. Рассказывай, что хочешь?

— Вы говорили, что у вас есть компьютерщик, айтишник, или как они сейчас называются…

— Ну, допустим, есть, — сказал он, откупорил бутылку и расставил бокалы на журнальном столике. И что ты от него хочешь? Ты садись, садись. В ногах правды нет.

Он кивнул на диван, показывая, куда мне сесть.

— С закуской только проблема. Чего к этому виски подать, даже не знаю.

— Да я за рулём, — ответил я.

— За рулём? — засмеялся он. — Боишься, что права отберут, если выпьешь? Ну, ладно. Дело твоё. Короче, какой тебе компьютерщик нужен? Что надо делать?

— Нужна консультация по крипте, по переводу денег, по программам и всё такое.

— Есть такой парень, — кивнул Сергеев. — Спец. Звать его… звать его… как его звать-то… Герка.

— Точно?

— Нет, звать его Мишка. Запоминай телефон.

Он продиктовал номер.

— Можете позвонить ему прямо сейчас, сказать, что я с ним свяжусь и попрошу о встрече?

— Молодёжь… — он покачал головой. — Всё вам на блюдечке подай.

— Так можете? — уточнил я.

— Могу, конечно. Я всё могу. С утра если накачу, то горы сверну. А если не накачу, то не сверну. В этом случае не могу ничего. Кстати, ты знаешь, где самые горячие девки?

— В бане. Так что, позвоните? Вы ж накатили. И ещё в процессе даже.

— Блин! — расстроился он. — Как ты про баню-то узнал?

— Доводилось бывать, — кивнул я. — Позвоните Мишке, пожалуйста.

— Какому ещё Мишке? У меня этих Мишек, знаешь, сколько?