— Слишком большое внимание утомляет, — покачал я головой.

— Краснов! — крикнул Усы. — В машину!

— Только после нас, таракан, — задорно проговорил Князь усатому.

— Всем стоять на месте, — прорычал Усы, и рука его потянулась куда-то в область внутреннего кармана.

Его подчинённые, как участники соревнования по синхронному плаванию, повторили за боссом движение слаженно и точно.

Ну и цыганская инициативная группа, не знаю, было у них там что-то или нет, в долгу не осталась.

— Так приходит популярность, — засмеялся я, повернулся и сделал шаг в сторону машины Чердынцева. — Вы тут, ребята, разбирайтесь между собой, а у меня есть дельце небольшое. Сейчас закончу и вернусь.

Но дорогу мне тут же преградили парни Усов.

— Что ж такое происходит, — покачал я головой. — Вам что, всем от меня надо? Поговорите между собой, возможно, у вас найдутся общие интересы.

Честно говоря, если бы пришлось выбирать, с кем вести разговор, с Нико или с Раждайкиным, я бы и не смог определиться, потому что ни та, ни другая встреча не казалась ни приятной, ни безопасной.

Чердынцев, заметив такую движуху рядом со школьным крылечком, уселся обратно в машину и не проявил никаких притязаний на диалог со мной. Хотя из всех трёх сил, представленных на школьном плацдарме, в этот момент я выбрал бы именно его, потому что с ним я собирался встретиться сам.

— И что же вы творите? Похищаете человека средь бела дня прямо от школы. Вот как закричу сейчас, а мои одноклассники вызовут копов и запилят видосы. Вам тогда накидают тумаков по полной программе. А ещё и видео разлетится по всей стране.

Князь покачал головой, ухмыльнулся и тихо добавил, будто подначивая:

— Рот прикрой и помалкивай.

В этот момент подошёл человек, явно претендовавший на роль арбитра в этом небольшом, но довольно экспрессивном споре. Он был коренаст, коротко стриженные волосы непослушно топорщились, верхнюю губу украшали небольшие жидкие усики, а в чуть раскосых, глубоко посаженных глазах читалось явное пренебрежение.

Это был Раждайкин. Он бодро прошагал к нам, прошёл между своими приспешниками и, вытянув из кармана красную книжицу, сунул мне в лицо.

— Краснов, Сергей Иванович, следуйте за мной, — сказал Раждайкин.

— Серьёзно? — покачал я головой. — А с какого перепугу и на основании чего? Дяденька, ты кто такой вообще?

— Перепуг, — с нажимом и с наездом ответил Раждайкин, — будет у тебя, сынок. После того, как я тебе задам вопросы, касающиеся убийства гражданина Нгуенга. Я хочу знать, как, за что и почему ты его убил. Ясно?

— Я даже не понял, что означает это слово после «гражданина», — хмыкнул я, а Раждайкин кивнул, будто другого ответа и не ждал.

Ему всё было ясно.

— У вас, дяденька, похоже, крыша протекла малость, а? — поинтересовался я.

— В машину его, — бросил он ни к кому не обращаясь, и люди усатого тотчас накинулись на меня.

Князь, кажется, потерял способность держать челюсть в закрытом состоянии. Он со своими мобстерами отступил назад, а я, в сопровождении чоповцев усатого, прошёл к большому красивому внедорожнику и забрался на заднее сиденье. Машин было две, одинаковые, чёрные, дорогие.

На этот раз мы снова двинулись в сторону промышленной окраины города туда, где, судя по всему, состоялась моя первая встреча с Усами. Похоже, сегодняшнее мероприятие, как и первая наша встреча, также не носило официального характера.

— Зачем, — поинтересовался я, сидя между двумя крепкими амбалами, — зачем, товарищ Раждайкин, нам переться неизвестно куда, если можно поговорить в машине? Время стоит дорого. А у меня его вообще нет.

— В машине поговорить было бы можно, — не поворачивая головы, сказал он равнодушно, — но надолго тебя здесь не запрёшь, верно? А на складе это сделать куда как проще. У Вадима Андреевича есть много чего хорошего. Имеется, к примеру, отличная морозильная камера, очень даже вместительная. Тело, в случае чего, может храниться там долго. Всю зиму пролежит, а по весне его останется только сунуть в сугроб и ждать, пока кто-нибудь найдёт подснежник.

Я молча слушал, глядя в окно на тревожный пейзаж промзоны, на серую осень и на ряды ангаров. А в голове ворочались мысли, складывались комбинации и просчитывались варианты.

— Чего вы от меня хотите и что вам надо? — спросил я.

— Приедем, узнаешь, — ответил Раждайкин.

Магазины, выставочные залы и торговые центры, устроенные в бывших фабричных корпусах, остались позади. Мы ехали дальше, туда, где промышленные предприятия продолжали работать и выглядели вполне современно. Мимо проплывали склады, небольшие заводики и отдельные цеха. Наконец машина свернула к ржавым воротам без всяких опознавательных знаков. За ними виднелись старые строения из крупных железобетонных блоков, оставшиеся ещё с советских времён. Водитель посигналил, ворота начали открываться.