Я снял куртку, сбросил кроссовки, заботливо вымытые Альфой и не успел взяться за дело, как прозвенел звонок в дверь. Это был Настя.

— Красивенький, что там с мамой? — с тревогой спросила она.

— Проходи, — кивнул я. — Нормально всё. Разговаривал недавно. Завтра поеду за ней. Выписывают. Будет дома ещё неделю вроде лежать.

— Да? — удивилась Настя. — А где же ты тогда пропадал всё это время? И на звонки не отвечал и на сообщения.

— Слушай, у меня с телефоном беда какая-то. Я же его в ломбарде купил.

— Юзаный?

— Ага…

— А в школу почему не приходил?

— Блин, тут кое-какие делишки возникли… Нужно было срочно решать.

— Пофиксил? — спросила она и поджала губы.

— В смысле, порешал? Да, порешал.

— Понятно… Про меня даже и не вспоминал, да?

— Ну как, Настя, — улыбнулся я. — Постоянно вспоминал.

— Ясно, — сказала она и, вздохнув, приподняла плечи и резко опустила. — Ясно всё с тобой. Насильно мил не будешь, да?

— Это точно, — подмигнул я. — Но ты мила и без всякого насилия.

— Понимаю, к чему ты клонишь.

— Да? — удивился я. — И к чему же?

— А к тому, чтобы я помогла порядок навести. Правильно?

— Настя, радость моя, — засмеялся я. — Честно говоря, я и не думал об этом. Нет, не надо. Что ты, невольница что ли?

— А продукты-то хоть есть? Из чего еду приготовить?

— Какую?

— Да хоть какую. Человек из больницы придёт, а дома мало, что бардак, так ещё и голод. Ладно, я посмотрю. А ты начинай вещи раскладывать. Не буду же я одна всё это делать.

Не дожидаясь моего ответа, она уверенно зашагала на кухню.

— Кстати, — бросила она через плечо. — Говорят, Медуза рвала и метала, что ты три дня в школу не ходил.

Уборку я начал с прихожей. После первого обыска, вернее, после наведения порядка после первого обыска, я уже немного ориентировался, куда что положить. Но, прежде, чем приступить, я позвонил Чердынцеву.

— Александр Николаевич!

— А, Серёжа, — немного рассеянно, отозвался он. — Здравствуй.

— Здравствуйте. Как поживаете?

— Пока всё так же, а ты?

— А я вот хотел бы с вами переговорить.

— Интересно, — серьёзно ответил он. — Это что-то новенькое. Хорошо, давай переговорим. Попробую завтра вырваться. Точно пока по времени не знаю. Я тебе позвоню, хорошо?

— Хорошо, — согласился я. — Только лучше после школы, а то меня выгонят скоро.

— Лады.

Переговорив с ним, я принялся за работу. Но слишком много сделать не успел. Позвонила Альфа.

— Серёжа, привет.

— Привет, — радостно ответил я. — Как дела? Как здоровье? Как лицо?

— Знаешь, уже намного лучше. А я ещё новым тональным кремом прошлась… Как чувствовала, заказала на Озоне…

— Хорошо, что уже лучше…

— А ты чего не пришёл? — запнувшись спросила она. — После школы.

— Да мне тут надо уборку срочно сделать. Завтра маму из больницы забирать, а у меня такой бардак, как будто мы только переехали.

— Серьёзно? Знаешь, я тогда приду, помогу тебе.

— Да что ты, нет, на это я пойти не могу. Без Мыхал Мыхалыча.

— В смысле… — опешила она.

— В смысле, спасибо, но я сам.

— Да ладно, почему ты отказываешься? Я с удовольствием тебе помогу.

— Нет, правда, — более настойчиво сказал я. — Это будет лишним.

— Ну… не знаю… Всё-таки, думаю, мне стоит прийти.

— Давай, я быстр закончу и сам заскочу.

— Я не знаю… Понимаешь…

Голос её прозвучал очень неуверенно и даже виновато и в сердце ко мне проникли подозрения.

— Что такое? — нахмурившись, спросил я.

— Я с тобой поговорить хотела. Так что я всё-таки прибегу. А за работой и говорить сподручней.

— Говори сейчас, — твёрдо сказал я. — Говори, я жду.

— По телефону… Как бы это не очень хорошо…

— О чём ты хочешь поговорить?

— Почему ты не хочешь, чтобы я тебе помогла?

— Так!

Я начинал злиться.

— Дело в том… в том, что мне звонил Виктор…

Твою мать! Бывают же люди, которым хоть кол на голове теши…

— И?

— Я всё-таки прибегу сейчас…

— Можешь, не продолжать, — сказал я. — Я знаю, что он сказал.

— Погоди, ты знать не можешь, и я тебя уверяю, ты ошибаешься… Сейчас я приду и…