Телохранители Афганца были хорошо обучены. Недолго думая, они повыхватывали пушки, но в этот момент ситуация резко поменялась и моя казнь утратила первостепенное значение. Дверь на склад распахнулась и выстрелы раздались уже в непосредственной близости от нас всех. Одна пуля попала в ящик химика, и несколько склянок взорвались, разлетевшись на мелкие осколочки.

Смена событий происходила молниеносно, просто невероятно быстро, и нужно было успевать реагировать. Иначе шоу могло стать несовместимым с жизнью. Раздался негромкий глухой стук, будто по бетонному полу прокатилось что-то металлическое. Я толкнул Князя на пол и сам повалился рядом.

До Матвеича дотянуться было невозможно, но он сообразил и сам, начал опускаться. В такие моменты мозг начинает работать как суперкомпьютер. Да вот только он не успел.

Князь тоже не успел. Он не понял сначала, что происходит, и почему я бросил его на пол и для чего открыл рот, будто играл в дурацкую и жуткую игру. Он даже начал было вырываться, сопротивляясь. Но в этот момент рвануло. Походу светошумовая. Телохранители Афганца успели повалить и его.

В цеху снова послышались выстрелы, и я услышал, как по складу побежали люди.

— Валите их всех! — зарычал Афганец, как раненый зверь и вскочил на ноги. — Валите!

Тут же снова понеслось хлопанье. Хлоп, хлоп, пули отольются в гири. Я подскочил к дезориентированному, поймавшему зайчиков и хлопающему глазами Матвеичу, схватил его за руку и крикнул Князю:

— Помогай!

Тот вскочил на ноги и стоял, пытаясь сообразить, что нужно делать, куда бежать и что предпринимать. Где свои, где кто, где связь, короче. Впрочем, вопрос, кто был для него своим, стоило обсудить отдельно.

— Цыгане! — натужно закричал Афганец и, выхватив огромную пушку, начал стрелять в сторону входа в склад.

Оттуда, разрозненной кучкой, пробивалось несколько человек. Давненько я таких заварушек не видел, но на этот раз дело имело смысл. Эта битва не была развязана из-за десяти миллионов, лежащих на кону и даже не из-за двадцати, если посчитать и товар, и деньги. Нико давно конкурировал с Афганцем, и теперь он посчитал момент подходящим.

Именно на это я и рассчитывал, и мой расчёт подтвердил вьетнамец, выложив все карты и рассказав, что именно они обсуждали с дядюшкой Нико. Задумка была простая, и её реализацию мы сейчас наблюдали. Жан уже был большим мальчиком, по цыганским понятиям, взрослым дядей, и ему пора было показать себя, вот он и показывал.

План получился неплохим, правда в нём был изъян, и заключался он в том, что цыганские товарищи не планировали оставлять меня в живых. Они хотели накрыть Афганца, грохнуть его самого, уничтожить его бойцов, забрать товар, забрать деньги вместе с моим телефоном и прибрать к рукам его сеть распространения.

И этот изъян в их плане был не единственным. Был ещё один, неприятный, на этот раз, для них самих, и да, довольно существенный. Их план принадлежал не им, их план принадлежал мне и был немного скорректирован Петром Алексеевичем Романовым.

Правда, подход Романова не рассматривал мою личную безопасность, но зато он касался судьбы банды Нико. Таким образом обе банды попадали под смертельный удар, и это делало ситуацию предельно хрупкой и чрезвычайно нестабильной.

Нападавшие были хорошо вооружены и снаряжены. Я дёрнул Князя за руку и подтолкнул в сторону пожарного выхода.

— Двигай! — рявкнул я. — А я возьму Матвеича.

Князь всё ещё выглядел растерянным, вместо того, чтобы раздобыть пистолет и начать поливать всех и вся свинцовым дождём. Матвеич по-прежнему нуждался в помощи и тоже выглядел потерянным. Я подлетел к нему, схватил за руку и потащил к выходу, стараясь не смотреть в ту сторону, где шла работа.

— Стоять! — заорал Афганец, но его голос тут же превратился во всхлип и хрип.

Я даже не взглянул, потому что и так всё было ясно. Схлопотал. Я рванул изо всех сил в противоположную от наступающих цыган сторону, увлекая за собой соратников. Мы шли мимо длинных стеллажей с комплектующими и вдоль нагромождения палет с готовой продукцией.

Дверь оказалась не заблокированной, как и требовали правила эвакуации, и мы выскочили в длинный коридор.

— Погнали, погнали! — крикнул я. — Не тормозим, бойцы! Бегом! Князь!

Но Князь, похоже, действительно не знал, что делать. Адреналин делал меня нетерпеливым и вспыльчивым, тем более, что каждый шаг мог оказаться или последним, или единственно верным.

— Уходим, Жан! — рявкнул я, выводя его из оцепенения.

То, что он должен выбраться из заварухи, тоже было частью нашего плана.

В этот момент дверь запасного выхода снова распахнулась, и из неё вылетел один из телохранителей Афганца. Не обращая на нас внимания, он рванул по коридору. Судя по всему, дело было почти закончено.