И ещё куча текста о том, каким трудным оказался для Ричарда полёт в компании с Марком. Я догадывался, что Марк не изменится и не будет покладистым молчуном, сложившим ручки в ожидании, когда долетит самолёт. Но, несмотря на жалобы капитана, Марк оказался прав. Я запросил отчёт, и часть рейсов, чьи командиры решили совершать облёт с юга, ушли на запасные аэродромы. В один из самолётов попала молния. С пассажирами всё в порядке – они этого даже не заметили. А на обслуживание и проверку самолёта теперь нужно выделить немаленькую сумму. Поэтому сколько бы жалоб не сыпалось в адрес Марка, равных ему по опыту найти было невозможно. Он не просто управлял полётом. Он его чувствовал.

– Ты хотел меня видеть? – Марк бесцеремонно вошёл в мой кабинет.

И как на него злиться? Ведь если вдуматься, то он в очередной раз принял правильное решение.

– Почему ты вывел из себя Ричарда? – спросил я в лоб, не желая ходить вокруг да около вопроса, который меня волновал. – Ты понимаешь, что он единственный в нашей компании, кто пользуется безупречной репутацией? Ни одного крупного происшествия.

– Могло бы быть, если бы он меня не послушал, – сверкнул я глазами. – Том, я знаю этот путь! И даже с закрытыми глазами и завязанными руками смогу облететь все препятствия на пути. Ричард отличный пилот, и я не собираюсь с этим спорить. Но если он считает, что способен управлять самолётом один, тогда зачем ты предложил мне эту должность?

– Марк, вспомни себя, когда ты был капитаном. Много ли прислушивался к советам вторых пилотов?

– Достаточно, – хмыкнул Марк. – И никогда не брал на себя больше, чем мог позволить.

– Это всего лишь первый полёт с Ричардом. Вы сработаетесь.

– Очень сомневаюсь. И даже не надеюсь.

– Не забудь, что сейчас для нас единственный шанс остаться на высоте – научиться работать в текущих условиях. С удовольствием верну тебя в кресло первого, но всему своё время. Поэтому, пожалуйста, чуть-чуть умерь свой пыл и постарайся вести себя так, чтобы ни у одного проверяющего не возникло вопросов по отношению к тебе.

– Понял я, – Марк криво усмехнулся, – но рисковать в небе я не буду. И передай это своему пилоту – если он не умеет летать, то я готов его научить.

– Марк, он летает уже тринадцать лет, и…

– Значит, все тринадцать лет он летает неправильно, – перебил я. – Том, меня не переубедишь. А попробовать убедить Ричарда тебе по силам. Я уверен, ты справишься.

Марк отсалютовал мне рукой и вышел из кабинета, оставив наедине со своими мыслями. С технической точки зрения Марк был прав – нельзя игнорировать второго пилота, если тот считает путь опасным. Но и спорить с капитаном, навязывая свою точку зрения, весьма опасно. Если Ричард откажется летать с Марком, то я не представляю, с кем ставить его в экипаж.

А ещё меня тревожил звонок из «Дойч Эйрлайнс». Они просили меня по возможности приехать к ним для обсуждения одного вопроса. Какого именно – не сказали. А их «по возможности» звучало равноценно «срочно и без замедления». Вариантов было два: либо они хотели вновь обсудить давно закрытую ситуацию с судом и катастрофой. Либо сестра Марка разворошила ненужную информацию, которая могла затронуть даже нас.

Пока была возможность потянуть время – я его тянул. Тем более, что у меня было много работы. Я более или менее составил расписание полётов, согласовал график с пилотами, обсудил все возможные замены и изменения. Поставил Марка на все рейсы, какие только мог, потому что отчётливо знал – он посчитает. И если у него полётов окажется меньше, чем у других, вновь начнёт паниковать и считать, что его задвинули.

Раздался стук в дверь, и после моего громкого «Войдите» на пороге появилась моя помощница Дарина.

– Том, я прошу прощения за беспокойство, но снаружи пресса.

– Пресса? – удивлённо посмотрел я на неё. – У нас что-то случилось?

– Не совсем, – она замялась. – Они хотят знать, как получилось так, что ты принял в компанию человека, который недавно убил сто с лишним человек. Как ты допустил Марка до полётов после такой ошибки?

Чёрт! Я стукнул кулаком по столу, отчего часть ручек и бумаг разлетелись в разные стороны. Это та сторона ситуации, которую я отчаянно не хотел видеть. И принимать. Потому что в этом вопросе я был субъективен. И даже чересчур. Принимая данный факт, я осознавал, что могу столкнуться с неразрешимыми трудностями. Принял бы я на работу Марка, если бы не знал его лично и не был участником его трагедии? Нет. Я нашёл бы сотни причин, возможно, даже законных.

– Том, прошу прощения, но что мне им сказать? – тихо перебила мои размышления Дарина. – Они сейчас ворвутся внутрь, а задержать их некому. Да и вряд ли у кого-то хватит сил.

– Пускай заходят. Много их?

– Человек семь. Все с камерами, микрофонами и какими-то бумагами.

– Понял. Пропусти их. И приготовь кофе. Чувствую, что день будет длинным.

Она кивнула и вышла за дверь. Лишь звук её каблуков звоном разносился в коридоре и раздавался у меня в ушах.

Я думал, что основные сложности уже позади. Что мы преодолели все препятствия на пути к новой жизни. Оказалось, что это было лишь начало.

Самое интересное ждало нас впереди.

Дверь распахнулась на этот раз без стука, и меня ослепили вспышки камер. А спустя несколько секунд оглушили вопросы, бесперебойно вылетающие из уст тех, кто сейчас жаждал правды. Или информации, которая взорвала бы прессу.

– Пожалуйста, – попросил я спокойно, выставляя вперёд руку, – задавайте вопросы по очереди. Обещаю, что постараюсь на них ответить. Не обещаю, что ответы вас удовлетворят.

– Как давно вы работаете руководителем?

– Вы были пилотом?