Белые рясы шли от города к городу, от границы к границе, всё дальше и дальше на восток. Они говорили об Истинных Богах. Они так и называли себя – братство Истинных Богов. Они учили: демона нельзя считать богом только потому, что ему поклоняется кто-то из смертных. Это ложный бог, и лживы дела его. И горе смертным, что поклоняются ему, ибо ведёт он их к гибели. Увы – такое множество ложных богов пришло в Мир, что смертные позабыли богов Истинных, богов-создателей и радетелей – отсюда все несчастья и горести. Но даже позабытые, Боги не перестают быть Богами. Смертные должны вспомнить своих творцов, преклониться пред оными, вымолить прощение – и тогда снизойдёт на землю подлинная благодать, и бедам наступит конец, и начнётся новая жизнь, без войн, болезней и печалей…

– О! Это мы уже слышали! – фыркнула Меридит. – Только в последний раз для этого требовались не боги, а Грааль. Поистине, в мире не осталось ничего оригинального!.. Кстати, ты не сказал, что это за боги.

– Их имена – Умран и Эрда, – откликнулся Балдур. – Брат и сестра, но в то же время супруги.

– Ого! Инцест! – противно хихикнула Энка. – Только кровосмесителям мы и не поклонялись!

Взгляд Меридит сделался задумчивым.

– Умран… Эрда… Что-то знакомое! Где я могла слышать эти имена?…

– Сейчас! – пришёл на помощь брат по оружию. – Ильза, слезь с моего мешка, мне надо достать дневник. – Несколько минут он листал страницы, а потом торжествующе объявил. – Точно! Всё сходится! Это те самые боги, которым в своё время был принесён в жертву Отшельник!

Друзья переглянулись.

– Ох, неспроста это! – принялась каркать сильфида. – Ох, неспроста! И не к добру, чует моё сердце!

– Вы о чём? – не понял колдун.

– Потом расскажу. Сперва ты.

И Балдур продолжил своё повествование.

…Число Братьев стремительно росло. Всё новые и новые смертные, люди и нелюди, надевали на себя белые рясы, бросали дома и семьи свои и шли проповедовать Истинную веру. Пустели деревни, поля стояли несжатые, луга нескошенные… Истинные боги воздадут преданным чадам своим по заслугам, и семьи их не останутся голодными – говорили Братья…

Сено в землях Эрринора кончилось к началу декабря – пришлось закупать на юге, в Оттоне, за траву платить золотом. Солому Братья отобрали ещё раньше, на костры. Жгли нищих и калечных – они противны Богам. Жгли ростовщиков – они вершат неправедные дела. Жгли лекарей, знахарей и целителей – они мешают воле Богов. Жгли ремесленников-умельцев, тех, что создают хитроумные механизмы – они творят неугодное богам… Теперь вот и до колдунов добрались…

– А почему они хворост не используют? Зачем солому зря переводить? Что за бесхозяйственность? – перебил Орвуд.

– Тебе не говорили, что твоя бережливость порой граничит с жутким цинизмом? – укорила Энка.

Гном пристыжено притих, он в самом деле не хотел никого обидеть. Колдун сделал вид, что ничего не заметил.

… В одном Братья не обманули – с хлебом перебоев не было. Каждый новообращённый проповедник привозил из похода домой мешки с зерном. Серые – для своей семьи. Белые – для обмена. Кто из соседей-домоседов откажется обменять своё сено да солому на отборную пшеницу?

А потом пришёл страшный мор. И чудо – семьи праведников поветрие обходило стороной. Поклонники же ложных богов мёрли по сёлам и деревням как мухи. И некому было помочь их беде, остановить заразу, ведь лекари давно сгорели на кострах. Кара Истинных Богов настигла демонопоклоников!

– А что известно об этом поветрии? – встрепенулся Аолен. Чувство долга звало его в бой.

– Ничего. Это не чума, не холера, не моровая язва или гнилая лихорадка. Совершено новая, доселе невиданная болезнь.

– Каковы её проявления? – эльф заинтересовался ещё больше.

Сперва, рассказывал колдун, у заражённого текут слюни, случается чёрная рвота и понос. Многие слепнут, бабы выкидывают недоношенных младенцев. А потом одни гибнут в злых корчах, другие гниют заживо, скрытый огонь снедает изнутри их конечности и тело.

– Огонь, говоришь? – взволнованно переспросил Хельги, обычно равнодушный к медицинским вопросам. – Огонь… Злые корчи…бабы…белые мешки…

– Эй! – гном тряхнул его за плечо. – Чего ты бормочешь, как старая гадалка?

– Мыслю вслух.

– Тогда давай членораздельно! Много намыслил?

– Много. Вспомнил. Никакое это не поветрие! Я статью читал! Это эрготизм!

– Что?! – это слово не было знакомо никому. Ильза сочла его неприличным.

– Отравление спорыньёй. В зерне заводится плохо различимый глазом ядовитый грибок. Люди пекут хлеб и травятся. Белые мешки заражены, серые – нет.

Аолен побледнел от ужаса.

– Ты хочешь сказать, белые рясы СПЕЦИАЛЬНО расплачиваются с соседями отравленным зерном?!