— Издеваешься? Давай-давай! — простонал мужчина, хватаясь за голову. — Нет, ты хочешь окончательно свести меня с ума!

— Незачем стараться, ты и так ненормальный, — издевательски тоном ответила женщина. — Как ты думаешь, кто до потери пульсации будет избивать свою жену, кроме безумного ревнивца?

С усталым равнодушием она вгляделась в резкие черты ранее столь любимого человека. На лице полускрытом тёмной завесой волос застыла гримаса невыносимого страдания. Но муки мужа не находили отклика в её душе, опустошённой его ревностью и жестокостью. Спустя некоторое время Давид поднял голову.

— Я все понимаю, Сара, только ничего не могу поделать. Ревность, мой бич. Ведь я безумно тебя люблю, — неуверенно произнес он, с надеждой глядя на жену. — Ради тебя, я готов на всё, временами даже порываюсь отпустить, но не могу. Стоит только увидеть тебя с другим и я впадаю в бешенство.

В темных глазах женщины вспыхнула безумная надежда.

— Давид, давай расстанемся по-хорошему!.. Дорогой, на коленях умоляю, дай мне развод и я до конца дней буду тебя благословлять! — захлёбываясь словами забормотала она, цепляясь за мужа.

— Нет! Всё, что угодно, но только не это!

— Мерзавец! Сколько можно издеваться! Заткнись и больше не смей ныть о своей любви, ничтожество! Убирайся, знать тебя не хочу! — в отчаянии плачущая женщина с размаху залепила мужу серию звонких пощечин. Поймав её в объятия, мужчина умоляюще заглянул в пылающее гневом лицо.

— Сарочка, не плачь! Ну, давай снова попробуем начать всё заново! Вдруг на этот раз у нас получится? Ведь я так люблю тебя!

— Как у тебя язык поворачивается! А то мы не начинали! Было тысячу раз и тысячу раз снова шло прахом! — горько воскликнула женщина. — Чего уж только я не перепробовала! Даже вела себя как верная мусульманская жена, не высовывая носа из дома, да толку нет. Ведь ты по-любому находишь повод для ревности и бьешь меня смертным боем. Если бы я не была вампиркой, то уж давно бы покоилась в могиле. Давид, умоляю, опомнись! Дай мне развод. В конце концов, имей хоть каплю совести или жалости!

— Не могу! Ну, давай еще немного повременим с официальным разрывом отношений…

— Господи!.. Это невыносимо! Вон! Ты мне противен! Слышишь? Противен! Противен!.. — завизжала женщина, заходясь уже по-настоящему в истерике. — Кому я сказала? Убирайся вон! Ненавижу!..

Мужчина не смог противостоять полномасштабной атаке. Схватившись за голову, он позорно покинул поле боя.

Не готовая к такой развязке перепуганная Алиса вскочила на ноги и стремглав бросилась домой. Поздно ночью она спохватилась, что забыла на террасе подарок, оставленный ранее жившей здесь девушкой для своего златоглазого красивого парня. В тщетной надежде Алиса обыскала даже кусты по соседству с домом, с отчаяния подумав, что тот нечаянно туда завалился во время ее бегства, но так ничего и не нашла. Безмерно огорчившись потере, она сердито глянула на окна соседей, но там уже было тихо и темно.

«Прости меня, Господи, за грешные мысли, но я очень надеюсь, что Давид, когда-нибудь её убьет и освободится от тяжкой ноши, — ожесточившись, подумала Алиса. — Мой ангел, сама бы убила истеричную стерву, подвернись подходящий случай. Дрянь! Как она смеет издеваться над тобой и позорить перед остальными?»

Вынеся безапелляционный приговор несчастной соседке, она без малейших угрызений совести отправилась спать. В темноте женщина так и не заметила на притолоке над дверью пачку сигарет и записку, в которой гость в учтивых выражениях благодарил ее за бесценный подарок.

На самом деле Тьен не сбежал, ему было неудобно явиться в гости с пустыми руками, и он решил сходить за подарком для хозяйки дома, пока та возится с чаем. Заметив, что его новая знакомая много курит и, зная какой дефицит сигареты у них под куполом, Тьен решил подарить ей завалявшуюся у него нераспечатанную пачку, оставленную кем-то из девчонок во время вечеринки в их холостяцком коттедже. Для него это было невеликой потерей, поскольку он не курил. Заметив при возвращении, с каким увлечением Алиса подслушивает под окнами у соседей, он не стал ей мешать и потихоньку удалился, предварительно обнаружив подарок Мари. Взамен для новой знакомой Тьен оставил благодарственную записку и презент. Будучи высокого роста, он засунул на верхотуру и то и другое, не подумав, что невысокая Алиса, во всяком случае, не сразу их увидит.

Грандиозная новогодняя вечеринка находилась в самом разгаре, но как только позволили приличия, лорд Смит сбежал от коллег. Несмотря на настойчивые уговоры Лили Радзиевской остаться и потанцевать, он отрицательно покачал головой и, галантно поцеловав её руку, быстро исчез. Красавица досадливо топнула изящной ножкой — снова рухнули её надежды установить с ним более доверительные отношения.

После шумного веселья в реанимационной палате академического госпиталя было особенно тихо. Под Новый год здесь осталась всего одна пациентка. Окутанная полупрозрачным реанимационным коконом, она казалась почти бесплотной. Непривычно серьезный профессор Берштайн озабоченно заглянул в синюшно-бледное лицо неподвижной девушки и, проверив показания приборов, с досадой глянул на ректора, привычно сгорбившегося у её постели. Он не выдержал.

— Дэн, ну зачем ты травишь душу, и месяц за месяцем просиживаешь у неё все вечера? Я же сказал, что всё окончательно прояснится через пару недель. Пойми, ты ничем не поможешь. И бесполезно звать Пруденс через ментал. Ведь у вас не было устойчивой эмоциональной связи перед её самоубийством.

Лорд Смит поднял глаза и вымученно улыбнулся.

— Иди, Адам, коллеги без тебя скучают. Ведь ты заводила и без тебя любой праздник не в праздник. А я ещё немного посижу у девочки. Вдруг она очнется и снова запаникует, — проговорил он с извиняющимися интонациями в хрипловатом голосе. — Иди-иди! — он устало прикрыл глаза, не желая больше говорить.