В мгновение ока друзья оказались рядом с Соней. Схватив её в охапку, Иван некоторое время не выпускал девушку из объятий. Затем он гневно глянул в сторону убегавших бандитов и напрягся, готовый сорваться в погоню. Соня его не пустила. Обняв, она прижалась к нему всем телом.

— Ладожский, прошу тебя, не надо! — воскликнула она с мольбой в голосе.

— Сонь, что с тобой? Ты ранена? — встревожено воскликнул он. — Убью гадов! Живьем разберу по косточкам!

— Не беспокойся, со мной все в порядке.

— Беккер, ты не врешь?.. Слава богу!.. Пусти, родная! Шутки кончились! Для начала я вырву им кое-что, чтобы эти твари не смели размножаться и поганить землю своим потомством! — прошипел Иван, и на его лице появилось непреклонное выражение. Взглянув на расстроенную девушку, он сбавил тон и ласково добавил:

— Не кисни, малыш! Я быстро. Хочешь, идём вместе? Лично поучаствуешь в экзекуции как настоящая вампирка, — юноша пытливо заглянул в её глаза. — Зря! — он снова сделал попытку высвободиться из рук Сони, но та вцепилась ещё крепче.

— Нет, не пущу. Стой, Мари! Ты тоже никуда не пойдешь.

— Сонь, да, что с тобой творится? — произнесла та, с удивлением вглядываясь в расстроенное личико подруги.

— Всё хватит! Не хочу, чтобы мои лучшие друзья становились профессиональными убийцами!

— ?..

— Простите, что помешала вашему развлечению, но больше так поступать нельзя! — решительно сказала Соня. Серьезная как никогда она отступила на шаг и твёрдо глянула в огорчённые лица друзей.

— Не знаю, с чего начать… — девушка криво усмехнулась. — Неужели вы не понимаете, что нельзя убивать забавы ради? И неважно, что эти подонки заслужили своё наказание. В аллее, глядя на то, как трое взрослых издеваются над малышом, мне пришло в голову, что мы ничем не лучше этих тварей, — страшно волнуясь, выпалила она. — Поймите, ведь люди по отношению к нам, все равно, что дети!

— Хороши детки, с ножичком в одной руке и с кастетом в другой! — сердито пробурчала Мари, но Соня увлеклась собственной идеей и горячо принялась её отстаивать.

«Ну, я и дура! — уныло подумала Мари, вполуха слушая излияния подруги. — Зря не перерезала горло бандитам, когда была такая возможность. Черт, теперь в клане Волка начнется нудное разбирательство с дотошным выяснением, почему заявленные лицензии на убийство оказались неиспользованными». Отвлекшаяся было девушка, покосилась на застывшее лицо друга, и внимательней прислушалась к тому, что говорит их новоявленная мать Тереза.

— Я считаю, что неправильно всё, что мы делаем! Кто дал нам право безнаказанно убивать людей? Уж точно не они! Считаю, что такие действия по отношению к ним незаконны и аморальны! И ведь мало нам людей в качестве дичи для забавы, так мы еще без их согласия вырываем молодежь из их семей, для которых такая потеря страшное горе. Даже у нас многие не знают, что похищаемых людей зачастую используют в качестве подопытных кроликов в экспериментах по генетике. Думаю, наш институт не исключение, где так безжалостно эксплуатируют человеческий материал. Поймите, ведь так нельзя! Это не по-человечески! При таком отношении мы теряем моральное право называться людьми…

— Спорный тезис. Я имею в виду право называться людьми. Соня, ты забываешь, что мы уже не Homo sapiens.

— Ладожский, ты не понимаешь! Речь идёт о том, чтобы научиться жить с людьми как с равноправными партнерами. И ты не прав, по-любому, мы составная часть человечества и должны придерживаться изначальных духовных ценностей…

— Ох, Сонька, ну и путаница у тебя в голове! Боюсь, это ты ничегошеньки не понимаешь. К твоему сведению, лично я совсем не жажду оказаться в рядах твоего распрекрасного человечества, и жить в резервации на правах генетического уродца, — холодным тоном перебил ее Иван. — Это ты пойми, что так и будет, причем, в лучшем случае. Вот уж кто на самом деле не бредит равноправием, так это твое разлюбезное человечество, — лицо юноши превратилось в прекрасную ледяную маску. — Однажды обнаружив троянский подарочек в своих рядах, если они не сразу решат перебить нас, то уверяю, сделают это несколько позже. Что-что, а инстинкт уничтожения соперника у человечества развит очень хорошо. Люди не потерпят рядом с собой конкурирующий вид. И тогда не ты будешь переживать по поводу негуманных экспериментов над ними, а политики и прочие честолюбивые болтуны из человечества будут делать себе имя на горячей тематике. При этом они не ударят палец о палец, чтобы избыть существующую несправедливость. Ведь лживый гуманизм на словах в среде человечества это самое распространенное явление. Да, мы вампиры, а не ангелы, но в нашем обществе не принято прятать голову в песок. Да, у нас есть свои скелеты в шкафу, но мы не стыдимся их и открыто выставляем на всеобщее обозрение. И случись что, я буду до последнего защищать свое несовершенное, но родное и понятное мне вампирское государство. Что бы ты ни говорила, но нам не нужны чужие ценности с их липовыми понятиями о равноправии и гуманности. Пойми, Беккер, это абстрактные идеи и в реальном мире каждый вид понимает их по-своему.

— Должны же быть какие-то общие ценности! Нельзя жить по принципу: человек человеку волк, или вампир человеку волк!.. Ой, что-то я совсем с тобой запуталась!

— Нельзя. Наплюй на человечество и живи как вампир вампиру! Может, наше общество не гарантирует личной безопасности, но позволяет сохранить независимость и чувство собственного достоинства и мне такая система ценностей очень импонирует.

— Ладожский, прекрати! — топнула ногой Соня. — Понимаю, спорщица из меня никакая, но неужели ты на самом деле не понимаешь, что я хочу сказать? — воскликнула она, отчаянно пытаясь поймать его ускользающий взгляд.

Когда ей это не удалось, девушка упавшим голосом пробормотала:

— В общем, что бы вы ни думали, лично я считаю, мы должны жить в мире с людьми и уважать их права. Нельзя вмешиваться в судьбы людей по своей прихоти, тем более вот так запросто решать жить им или умереть, как будто речь идет не о разумных существах, а о безмозглых животных. Вампирам нужно научиться сдерживать свои хищные инстинкты…

— Браво! Браво! Давно не слышал столь прочувствованных пацифистских речей! — аплодируя, воскликнул Палевский, выступая из темноты. — Надо же, в наших хищных рядах завелся кролик-миротворец! Мадмуазель Беккер, надеюсь, как генетик Вы понимаете свою уникальность? Милая, а тебе не кажется, что не менее жестоко заставлять свирепого хищника питаться морковкой? Куда же подевался твой гуманизм по отношению к хищникам?.. — вкрадчиво произнес он, глядя на смущенную его неожиданным появлением троицу.