— Сейчас проверим, кто из нас вампир, — предложил оборотень, взяв у стражников пращу. — Становись там, где стоял, я метну в тебя слиток. Выживешь — вампир, люди от таких ран не оправляются. Не выживешь — вампир — люди серебра не боятся. Готов?

Стражники потащили незадачливого убийцу на прежнее место. Он вырывался и истошно орал.

— Он с нами уже пятый год ходит! — загомонили охотники. — Не может же вампир пять лет ловить самого себя!

— Может, — хладнокровно возразил оборотень. — Ну, готовы? Отойдите от него!

Стражники отпрыгнули в стороны, и отпущенный охотник помчался к воротам под дружный хохот всех собравшихся.

— Вампир, — задумчиво констатировал Вир. Охотник добрался до ворот, схватился за кинжал, будучи готовым положить жизнь за спасение, но его никто не удерживал. Стражники посторонились, пропуская неудавшегося убийцу к лагерю. — Ну? Много здесь вампиров? Кто хочет провериться? Камнем в висок — и вся недолга!

Охотники засовещались, после чего один из них вышел к барону и низко поклонился.

— Ваша милость, мы просим простить нашего товарища!

— Если завтра к утру он будет оставаться в моих владениях, к вечеру его повесят, — пообещал барон. — С вами разговор особый… вы принимаете к себе убийц, развратников и предателей. Я не могу позволить вам оставаться среди моих подданных. Покиньте мои владения как можно скорее.

— Но, ваша милость, вампиры…

— За это время мы видели только одного, кто подходил бы на эту роль! Он сбежал только что, едва не совершив убийство следователя Совета! Вы понимаете, что чуть было не натворили?!

— Ваша милость…

— Вон!

— Ваша милость! Поединок…

— Да, — вспомнил барон. — Поединок. Вир, прошу вас, убейте негодяя поскорее. Приглашаю вас, Магду, Вейму и Лима разделить трапезу с моей семьёй.

Увар, о котором все успели забыть, тщетно умолял стражников его выпустить. Его оттолкнули от ворот и теперь он валялся в ногах стражников, напрасно взывая к их милосердию.

Вир подошёл к нему, поднял на ноги и развернул к себе.

— Ты готов? Позвать служителя Защитника?

— Я здесь, сын мой! — закричал отец Пуркарий, подбегая к противникам.

— Исповедуйте его. Быстрее!

Служитель растерялся. Он не привык, чтобы с ним говорили подобным тоном. Да и подобное отношение к смерти и убийству тоже перед ним мало кто демонстрировал. Вир, казалось, так вдохновился идеей предстоящей трапезы, что ему теперь не терпелось покончить с охотником и пойти есть. Напоминать следователю Совета о заветах Защитника было неуместно — он собирался драться не от своего имени, а от имени ведьмы. Просить ведьму пустая трата времени. Отпускать грехи перед схваткой тоже не годилось — какую епитимью охотник мог бы выполнить за отпущенные ему мгновения?

— Не могу ли я пригодиться, мирный брат мой? — раздался вкрадчивый голос за спиной отца Пуркария. Крам давно спустился во двор узнать, из-за чего поднялся шум, но благоразумно остался наблюдать со стороны. — Мы отпускаем грехи тем, кто готов искупить их смертью во имя Защитника. Итак, сын мой, — обратился инквизитор к охотнику, — покайся! Ты обвиняешься в грехе прелюбодейства. Готов ли ты признать свою вину и искупить её? Не отказывайся, иначе будешь лишён поминальной молитвы и будешь похоронен в неосвящённой земле. Готов ли ты поведать о других своих прегрешениях? Мы ждём.

— Но, Крам, — растерялся отец Пуркарий. — А как же тайна исповеди?

— Тайна для тех, чьи помыслы направлены к Защитнику, — отмахнулся инквизитор. — На наших допросах мы не успеваем увести лишние уши — грешник может умереть прежде, чем они уйдут. Или не успеть покаяться во всех грехах. Наше течение исповедует прилюдно. Встань, грешник! — снова перенёс своё внимание на охотника Крам. — Готов ли ты покаяться? Готов ли…

— Видишь, человек не хочет, — перебил его Вир. — Сейчас я научу его хорошим манерам…

Увар затравлено озирался. Его товарищи стояли в отдалении, не решаясь вмешиваться. Барон молча ждал на крыльце с непреклонным лицом. Госпожа психолог вцепилась в руку своего практиканта (готовая отвернуться, когда начнётся кровопролитие), а практикант жадно ждал исхода событий. С той же жадностью на происходящее взирали люди барона. Отец Пуркарий стоял в рассеянности, не зная, как спасти человеческую жизнь и стоит ли её спасать. Инспектор инквизиции ждал со злой улыбкой на красивом лице. Он слышал оскорбление в адрес ведьмы и очень жалел, что должность служителя Защитника, хоть бы и воинственного, мешает самолично отправить на тот свет негодяя. Увы — инквизиторы могли лишь защищать свою жизнь или сражаться за свою веру. Честь девушки в круг причин для драки не входила. Вообще, помимо борьбы с еретиками инквизитору было положено быть скромным, тихим и учтивым. Подавать пример пастве.