Следующую дверь я поостереглась распахивать, а чуть-чуть приоткрыла – это была огромная, ослепительно сверкающая кухня с самым современным оборудованием. Там метался один довольно хлипенький поваренок и больше не было никого! Кухня была совершенно круглой формы и находилась в центре всего заведения.

Поваренок – нет, наверное, он все же повар, только субтильный – скрылся за шкафчиками, а я, не зная толком, зачем мне это надо, проскользнула внутрь на цыпочках, чтобы не стукнуть каблуками о кафель. Кто не пробовал передвигаться на цыпочках, будучи обутым в ботинки на высоченных каблуках, – пусть поэкспериментирует! Занятие, я вам скажу, не из легких.

Но опыт многолетних тренировок помог мне бесшумно проскользнуть и, прижавшись спиной к стене, спрятаться за толстой трубой, начинающейся в полу и выходящей на крышу. Назначение ее было мне непонятно. Короче, там я стояла, вжав живот, прилепив его к позвоночнику и не дыша.

Поваренок бегал по кухне и что-то там кудесничал. Я осторожно выглядывала за его спиной, изучая обстановку. На мое счастье, он был всецело поглощен накладыванием снеди на тарелочки, при этом его руки мелькали так, что я засомневалась: у него их две или все-таки шесть? Приглядевшись, я поняла, что это был китаец. Выписанный небось специально для нового заведения.

Да хоть негр! Какого хрена я тут торчу, когда великая разборка Дато с Абзацем по поводу неправильно убиенного врача уже идет полным ходом! Ага! Я узрела на противоположной стороне еще одну дверь. Благодаря топографическому воображению и многолетнему опыту изучения местности у меня в голове уже сложился примерный план помещений.

По моим расчетам, именно та дверь должна была выходить куда-то в район того самого зала, если не в сам зал, чтобы удобнее было подавать блюда. И действительно, китаец, посмотрев на часы, схватил поднос, уставил его тарелочками и нырнул в ту самую дверь. За ней я смогла разглядеть только непроглядную темноту. Так как китаец тут же вынырнул обратно без тарелок на подносе и стал нагружаться снова, я поняла, что там у него блюда скорее всего принял официант.

Но если за дверью темно, то это явно не тот белый коридор и не главный зал, где горели все огни...

Китаец повторил процедуру несколько раз. Затем затанцевал у печки.

Его мельтешня мне уже порядком надоела, и я раздумывала: как дальше быть? Что-нибудь весьма невинное сделать с этим китайцем? Пусть бы он отдохнул за этой трубой, а я покамест за него блюда буду в темноту давать. Авось не разберут! Вон он их все приготовил – мудрить не надо! Зато суну в тот зал «жучок», может быть...

В какие-то определенные жизненные моменты, когда мне надо добиться своего любой ценой, меня начисто покидает здравый смысл в его общепринятом понимании, и я откалываю совершенно невероятные номера. Зато они-то и приносят настоящую пользу!

Такой номер я и отмочила в данный момент.

Китаец не услышал моего приближения из-за адского шума своей печки.

– Извините, пожалуйста, – тихо сказала я, обнажив ствол «макарова».

Глаза китайца, увидевшего оружие, стали вполне европейского разреза, а его маленькая смуглая рука змеей поползла к кнопке звонка. Еще секунда, и здесь была бы охрана. Но Таня Иванова пока не страдает замедленной реакцией. Хотя мне было его откровенно жалко, китаец все же получил удар острым каблуком в коленную чашечку, отчего на ногах устоять не смог, а затем ощутил кадыком неумолимый ледяной холод пистолета. По собственному опыту знаю – впечатляющие ощущения. А поэтому и возражений с его стороны не поступило.

– Вякнешь – убью, – сказала я неумолимо. А что было делать? Вежливо просить его поменяться одеждой и тихо помолчать в уголке?

Китаец в немом ужасе смотрел на меня. Ничего, переживет. Все мы на работе!

– Быстро снимай пижаму и колпак, понял? – сказала я, вытаращивая глаза, и для убедительности подергала его за ворот. Может, он по-русски не понимает?

– Сейчас, сейчас, снимаю, – забормотал китаец без малейшего акцента. Наверное, он просто какой-нибудь нанаец, или как их там... И повар быстренько скинул свое обмундирование.

Мне оставалось сделать немного. Извлечь из своей сумки, настоящего волшебного сундучка, веревку и кляп. Китаец-нанаец разумно покорился судьбе, поняв, что убивать его я не собираюсь. Насчет кляпа он пытался протестовать, но я была неумолима, и сей предмет был установлен по месту назначения.

Порядок – я отряхнула руки, испытывая легкие угрызения совести. Затем заперла дверь, выходящую в коридор. Вся операция с поваром заняла не больше трех минут – отлично, Таня!

Довольная собой, я скинула куртку и ботинки, облачилась поверх своих брюк и кофты в поварскую пижаму, нахлобучила на голову колпак, заправив под него кукольные черные пряди парика. Затем я положила пистолет в сумку и спрятала все свои манатки под раковину за дверцы. Плиточный пол леденил мои пятки через тонкие носки, но я же не могла выступать на своих каблуках в роли повара. Китаец слабо мычал и дико вращал глазами.

– Потерпи, родимый, скоро выпущу! – сказала я, уставляя поднос чашечками с салатами. – Вот эти, что ли, заказывали? Или эти?

Он закивал, и я поставила нужные чашки. С горячим мне придется сложнее – в кастрюльке что-то плавало, должно быть, соус. Я, конечно, большим кулинарным опытом не обладала, но могла допетрить, что соус идет ко второму.

Затем я с подносом и замирающим сердцем нырнула в темноту за дверью. Там оказался небольшой предбанник, где у меня тут же выхватили из рук поднос и недовольно проворчали: