Шрифт:
– Не...
– вздохнул Исак.
– Так, столовка. Ресторан там, где по двое спят и едут...
– СВ, что ли? А почему ресторан?
– Там людям сны вкусные чаще снятся. Да и сами они уже вкусные. Почти готовые. Еще чуть-чуть, и совсем готовы будут.
– Вот паразиты!
– не удержалась Аня.
– Это ты о людях? Вампиреныш поганый!
– Да что, это люди?
– зашевелился снова бес.
– Они же там почти как мы, только тела есть. Пока есть.
– Так и шел бы туда жрать.
– Резонно предложил Лешка.
– Так не пускают. Там большие кушают, а я еще маленький. Я еще совсем не давно здесь. Ну душно же мне, ой душно, как...- снова захныкал он.
– Погоди, а ты откуда взялся?
– Не помню.
– Вдруг твердо сказал Исак.
– Я не был, здесь, не был, и вдруг стал здесь быть.
– Как это так, родился что ли?
– Нет, не родился. Не помню. Я был, но не здесь.
– И бес вдруг перешел на заговорщицкий шепот.
– Нельзя помнить. Вспомнишь - большие накажут. Страшно. Сам едой будешь. А если не помнишь - ходишь, кушаешь. Потом еду надо большим отдавать. Немножко себе можно оставить. А самое вкусное большим. Ну, отпустите меня, пожалуйста...
– Куда его девать-то?
– задумалась Оля.
– Отпустим - донесет. Тут же черные нарисуются.
– Прибить на фиг и все дела!
– пожал плечами Лешка.
– Подумаешь, проблема!
– Не надо меня ни к чему прибивать - возмутился Исак.
– Я же не доска какая, я чел... Ой... Нельзя помнить, надо быть и кушать.
– Человек? Так ты человек? Или был человеком?
– насторожился Лешка.
– Не знаю я! Они узнают, если я узнаю!
Аня вдруг всмотрелась в "термос" и медленно, как будто не своим, очень низким голосом проговорила:
– Пьяный был. Машину вел. Врезался в остановку. Там дети стояли. Второй класс. На экскурсию поехали. Пятерых убил. Сразу. Еще трое в реанимации умерли. Семеро инвалиды. Повесился. Наутро.
– Вот кто ты есть, Исак, или кто ты есть?
– задумчиво сказал Мишка.
– Ужас-то какой, Господи...
Термос вдруг затрясся, черный забился в нем, истошно завопил, как будто его там начали резать:
– Не я, не я... Занесло... Мокро... Тормоз сломался... Дождь... Не я... Не я-а-а-а!
И вдруг резкая, ватная тишина тяжело повисла в ночи.
Лешка осторожно потряс "термос":
– Пусто.
– И удивленно заглянул внутрь.
– Точно пусто.
Он перевернул "термос" и оттуда на пол с шипением тягуче стекла небольшая лужица черной жидкости.
– А это что за фигня?
– спросил Мишка.
– Остатки. Или останки?
– пожал плечами Леха.
Любопытный Мишка потянулся было пальцем к черной лужице, и Аня хотела было его остановить, но жидкость вдруг задымилась и стремительно высохла.
– Интересно, куда он делся?
– задумчиво спросила девушка.
– Может это он сбежал так?
– А черт его знает!
– неожиданно легкомысленно пожала плечами Оля.
А Лешка засмеялся:
– Действительно! Черт и знает! Давайте-ка спать, по настоящему. И Миш, придумай какие-нибудь растяжки, чтоб, если кто сунулся - порвался к чертовой матери.
– Нельзя - покачал головой Мишка.
– Народа вокруг много. Я лучше какую-нибудь сигналку придумаю. Чтоб зазвенело и заорало. Впрочем, мне кажется, что никто не сунется.
4. Понедельник 2 мая 1994 года. Город Владимир.
И, действительно, ночью никто не сунулся и Мишкины "придумки", слава Богу, не сработали.
Проводник разбудил их как положено, за час до прибытия и они даже успели попить чай. И ровно в шесть утра засверкали в окне золотые купола Владимирских храмов.
Неприятное их ждало на перроне.
Их никто не встретил. Поезд уже ушел, а они все еще стояли у замершего в бесконечном пути в никуда паровоза-памятника. По рельсам ходили мужики в оранжевых жилетах, ранние мороженщицы лениво переминались у лотков, а небо раздумывало на тему - пролиться ли дождем или таки расщедриться на солнышко?
На четверых туристов не обращал внимания никто. Даже парочка милиционеров не удосужилась проверить документы. И впрямь, ясно же что студенты собрались куда-то ехать.
Только лица у студентов были растерянные. Словно опоздали на электричку, и следующая будет только вечером.
Было, пожалуй, отчего растеряться.
Одни в чужом городе. На фиг никому не нужные.
– Слушай, Леш, а эти не нас встречают?
И, действительно, на перроне откуда-то взялись двое мужчин, внимательно разглядывавших туристов. Вот только их лица командиру не понравились.